"Иеремия Готтхельф. Черный паук " - читать интересную книгу автора

из него рождаются горящие угольки и, оживая, расползаются по лицу, рукам и
ногам, живым огнем растекаются по всему ее телу. Затем в неверном отблеске
молнии она увидела, как по ней бежит множество длинноногих, ядовитых черных
паучков и растворяется в темноте ночи, а им вдогонку спешат полчища новых,
таких же длинноногих и налитых ядом. Наконец скрылся в ночи последний, и
жжение на лице утихло, паук уменьшился в размерах и снова превратился в едва
заметную точку и пялился потухшим взором в сторону своего дьявольского
выводка, который он произвел на свет и который расползся во все концы, как
живое напоминание о том, что нельзя шутить с Зеленым Охотником.
Бледная, подобно роженице, побрела Кристина домой. Хоть лицо ее и не
пылало более прежним огнем, однако душевный жар не ослабевал; и как ни
жаждало покоя ее измученное тело. Зеленый Человек навсегда отнял у нее
покой. Так и бывает со всяким, кто попадет в его руки.
Тем временем в доме продолжалось ликование, и никто не слышал, как
мычит и мечется в стойлах скот. Наконец люди пришли в себя от радости, и
несколько человек пошли проверить, что происходит в хлеву. Бледные от ужаса
люди вернулись в комнату с вестью о том, что самая лучшая в селе корова
мертва, а остальные так страшно мечутся, что на них невозможно смотреть.
"Творится что-то страшное и непонятное", - повторяли они.
Ликование утихло, и все побежали к скоту, чей рев эхом раскатывался по
окрестностям, и никто не мог понять, что же происходит. Против колдовства
были пущены в ход все известные народные и церковные средства, но все
оказалось напрасным: еще до рассвета весь скот в хлеву околел. То здесь, то
там начинали мычать коровы и быки, до того бывшие спокойными, жалобно звали
перепуганные животные на помощь своих хозяев, но люди могли только смотреть,
как надвигается беда.
Как на пожар спешили они в свои дома, но помочь ничем уже было нельзя:
то здесь, то там падал скот, крики людей и животных огласили горы и долины,
и солнце, покинувшее долину в часы счастья, осветило ее в страшном горе. При
свете солнца люди, наконец, увидели, как в хлевах, где погибали животные,
кишело бесчисленное множество черных пауков. Они ползали по животным, по
сену и соломе, и все, к чему они прикасались, становилось ядовитым. Ни один
хлев нельзя было очистить от забравшихся туда пауков. Казалось, будто они
вырастают из-под земли; нельзя было также защитить от них ни одно стойло,
куда они еще не успели забраться, они беспрепятственно проникали сквозь
любые стены, кучами падали с потолка. Скот выгоняли на пастбища, но тем
самым тоже обрекали его на гибель, потому что, стоило корове ступить на
траву, как тут же земля под ее ногами начинала шевелиться, и, подобно жутким
альпийским цветам, распускались черные, длинноногие пауки, заползали на
животных, и исполненный смертной тоски крик доносился в долину. Причем все
эти пауки были как две капли воды похожи на того, что сидел на лице
Кристины.
Вопли бедных животных достигли даже замка, и вскоре туда пришли пастухи
с вестью о том, что скот погиб от ядовитых тварей. Все больше приходя в
ярость, слушал фон Штоффельн, как гибло стадо за стадом, о сделке с Зеленым
Человеком и о том, как его обманули. Услышал он и о том, что пауки, как
близнецы, похожи на того, который сидел на лице женщины из Линдау, в
одиночку вступившей в сговор с Зеленым Человеком и скрывшей это.
Тогда, ослепленный гневом, фон Штоффельн поскакал на гору и разразился
проклятьями в адрес несчастных, заявив им, что не намерен из-за них терять