"Натаниэль Готорн. Великий карбункул" - читать интересную книгу автора

заморских стран, который за время своих занятий химией и алхимией иссох и
прокоптился, как мумия, потому что ни на минуту не отходил от горна, вдыхая
вредоносные пары. Трудно сказать, справедливо или нет, но про него говорили,
что в начале своих исследований он, выпустив из собственного тела самую
драгоценную часть своей крови, израсходовал ее вместе с другими неоценимыми
ингредиентами на один неудавшийся опыт и с тех пор навсегда потерял
здоровье. Третьим был господин Икебод Пигснорт - богатый купец и член
бостонского городского управления, старейшина церкви знаменитого мистера
Нортона. Враги мистера Пигснорта распространяли о нем нелепые слухи,
утверждая, будто он любил после утренней и вечерней молитвы, раздевшись
донага, часами валяться в груде шиллингов с изображением сосны - первых
серебряных денег в Массачусетсе. Имени четвертого, о ком нам следует
сказать, никто из присутствующих не знал, и он отличался главным образом
желчной усмешкой, все время кривившей его худое лицо, да огромными очками,
благодаря которым все окружающее воспринималось этим джентльменом в
искаженном, утратившем естественные краски виде. Имя пятого тоже осталось
неизвестным, и это тем более досадно, что, как выяснилось, он был поэтом.
Глаза у него сияли, но сам он казался весьма заморенным, что, впрочем,
являлось более чем понятным, принимая во внимание его обычный рацион,
состоявший, по утверждению некоторых, из туманов, утренней мглы и клочка
первой попавшейся тучки, иногда сдобренной приправой из лунного света, если
его удавалось раздобыть. Немудрено, что его поэтические излияния изрядно
отдавали всеми этими деликатесами. Шестым был сидевший в стороне от
остальных молодой человек с надменным лицом, в украшенной перьями шляпе,
которую он не пожелал снять, хотя здесь были люди постарше его; в света
костра поблескивала богатая вышивка на его одежде и вспыхивали драгоценные
камни на эфесе шпаги. Это был лорд де Вир, про которого рассказывали, что у
себя в замке он проводил все время в фамильном склепе, тревожа бренные
останки своих предков и отыскивая среди костей и праха свидетельства их
земной славы и могущества, чтобы помимо собственного тщеславия он мог бы
похвалиться всем тщеславием своего рода.
И, наконец, в числе путников был красивый и скромно одетый молодой
человек, а рядом с ним сидела юная особа; нежный бутон ее девичьей
скромности едва начал распускаться в пышный цветок женской любви. Его звали
Мэтью, а ее - Хэнна, и эти безыскусственные имена как нельзя лучше подходили
к молодой чете, выглядевшей до странности неуместно среди причудливого
сборища маньяков, одержимых безумной мечтой о Великом карбункуле.
Эта пестрая кучка искателей приключений, собравшихся под одной крышей и
гревшихся у одного костра, была настолько захвачена одним стремлением, что,
о чем бы ни заходил разговор, он под конец непременно озарялся блеском
Великого карбункула. Кое-кто из них рассказал о том, какие обстоятельства
привели его сюда. Один услышал об удивительном камне из уст чужестранца, и
тотчас им овладела страстная жажда взглянуть на это сокровище, утолить
которую могло только ослепительное сияние карбункула. Другой еще в те
времена, когда в этих краях побывал знаменитый капитан Смит, заметил его
яркое сверкание далеко в море и не знал покоя до тех пор, пока не отправился
на поиски. Третий, заночевав однажды во время охоты в сорока милях от Белых
гор, проснулся среди ночи и увидел Великий карбункул, пылающий словно
метеор, так что от его света под деревьями протянулись длинные тени. Путники
вспоминали о бесчисленных попытках найти сокровище и о роковой силе, которая