"Анастасия Гостева. Travel Агнец " - читать интересную книгу автора

бабушками, учит языки, занимается теннисом, ездит верхом, ей так жалко их,
они любят ее как родную, они придумывают ей имена, она играет на пианино и
ходит на танцы, они воспитывают ее от всей души, она не столько живет,
сколько приходит в себя, они не знают, что ее у них отберут... - Что это у
тебя за духи? Я на прошлой неделе был в Париже, я такие нюхал в магазине...
Я тебя напечатаю... Тут где-то было вино... Хлебнешь?.. - Иногда ночью она
просыпается и видит в дверном проеме коричневое существо, похожее на облако,
оно колышется и пульсирует, и она знает, что оно смотрит на нее. От этого
невозможного, несуществующего взгляда, как будто кто-то подсматривает за ней
изнутри нее, и наполненного тем, что впоследствии она будет называть тоской
и скорбью, ей хочется спрятаться, зарыться в одеяло, и она кричит,
кричит... - ей опять что-то приснилось - это ты ее избаловала, ребенок
должен засыпать в девять, а не в полдвенадцатого, дай ей валерьянки - а кто
читал ей, я? - ты говорила по телефону - а ты не помогаешь - я выматываюсь -
это... привычки... спать... ты посмотри, что творит... родителям... твоя
мать... дай ее руку... за звание... не нужны их подачки... твою мать...
И наступает день, когда реальность уходит на второй план, а на первый
выдвигается боль. Боли так много, она заслоняет собой все, даже время, и
память клинит от таких нечеловеческих условий. Боль постоянно меняется,
трансформируется, длится вечно, нахлынывает маслянистыми волнами, затягивает
пленкой, она несет страх и отчаяние, заливает квартиру, расползается по
городу, покрывает всю ойкумену. - Пропасть между телом и телесностью для вас
непреодолима. Она столь же велика, как разница между матом ушибленных
диссидентством писателей и руганью вонючего водопроводчика. - Она
беспричинна, самодостаточна и несокрушима. Она вдавливает в кровать и
выдавливает из окна. Боль - лазутчик из чужого мира. - Это нам ближе. Мы
тоже читали Кастанеду. Как это там... - Она должна убить тебя, пока ты мала
и не умеешь бороться. Она рассыпает таблетки, укутывает ватой и может
сделать так, что весны - не будет, и лета - тоже, а будут только осень и
зима, а потом снова осень, и она никогда не покинет тебя. Спи... А потом -
строчка внизу экрана - семь лет спустя. Какие семь лет? Кто считал? Где они?
Ему можно верить? И боли нет. Но и памяти тоже. И время отсутствует для
тебя, но помогают знакомые. "День сурка". И девочки нет. Есть Женщина.
Откуда взялась? Тоже подкидыш? В таком возрасте? Это что же, ее в четыре
руки кидали? Каждый день - как первый и последний. - У меня такое ощущение,
что я - предел на бесконечности дискретной последовательности сущностей,
обитающих в моем теле. - ...Ну вот, опять она за свое. Молодые женщины так
не говорят!.. - Ты в храм ходи почаще, не будет таких ощущений. - У вас
наберется строчек пятьсот-семьсот? Наше издательство Хочет выпустить ваш
сборник. - А что, его посадили? - Простите? - Да неважно. Наберется. -
Слушай, у тебя такая аура, я такое вижу в первый раз. Сколько тебе лет? Не
может быть.
В таком возрасте и такой потенциал. Тебе надо медитировать, я готов
помочь, вот телефон. Что? Хамка. И карма у тебя хреновая. - Если нигде нет
готовых ответов, то что же, мне никого ни о чем не спрашивать? Сидеть и
ждать, пока ответ придет изнутри? - Спрашивать. Но ничего не принимать на
веру. Энергии нужны формы для воплощения. Чем шире будет твое семиотическое
пространство, тем больший выбор будет у внутреннего содержания, когда оно
будет выходить из тебя. - Но как быть с любовью? - Я не знаю, что такое
любовь. И это приятно. Если знаешь заранее, то это уже не любовь, а