"Рене Госсини. Маленький Николя " - читать интересную книгу автора

свистком, который неоднократно отбирался. Мог бы учиться лучше".
Единственный, кто не мог бы учиться лучше, был Аньян. Он был первым учеником
в классе и любимчиком учительницы. Директор прочитал нам запись в дневнике
Аньяна: "Прилежный, способный. Добьется успехов". Директор сказал, что нам
нужно брать пример с Аньяна, что мы маленькие бездельники, что кончим
тюрьмой и что это, конечно, причинит много горя нашим папам и мамам, которые
ждут от нас совсем другого. Потом он ушел.
Мы все очень расстроились, ведь наши папы должны были подписать
дневники, а это совсем не легкое дело. Когда прозвенел звонок, вместо того
чтобы всем сразу бежать к дверям, толкаться, драться и бросаться портфелями,
как это мы обычно делаем, мы тихо вышли, не говоря ни слова. Даже у нашей
учительницы был грустный вид. Мы на нее не сердились. Надо сказать, что в
этот месяц мы действительно немного повеселились. Да и Жофруа не должен был
опрокидывать чернильницу на Иохима, который упал на пол и стал строить
гримасы. Эд его ударил кулаком по носу, а Руфю дергал за волосы Эда.
По улице мы шли медленно, еле волоча ноги. У кондитерской подождали
Альсеста, он зашел купить шесть пряников в шоколаде и сразу же начал их
есть.
- Мне надо кое-что купить из продуктов, - сказал нам Альсест, - на
сегодня, на сладкое. - Потом он глубоко вздохнул, продолжая жевать.
Надо сказать, что у него в дневнике была такая запись: "Если бы этот
ученик тратил столько же энергии на учебу, сколько он тратит на еду, он был
бы первым в классе; мог бы заниматься лучше".
Меньше всех был озадачен Эд.
- Я не боюсь, - сказал он мне. - Папа мне ничего не сделает. Я смотрю
ему прямо в глаза, он подписывает дневник, и все!
Эду везет. Дойдя до угла, все разошлись. Клотэр ушел в слезах,
Альсест - продолжая жевать, а Руфю - тихо посвистывая.
Я остался один с Эдом.
- Если ты боишься идти домой, все очень просто, - сказал Эд. - Ты
пойдешь ко мне и останешься у меня ночевать.
Эд - это товарищ! Мы пошли вместе с Эдом, и он мне рассказывал, как он
смотрит в глаза своему отцу. Чем ближе мы подходили к дому Эда, тем меньше
он говорил. Когда мы подошли к двери дома, Эд молчал. Мы немного постояли у
двери, а потом я сказал:
- Ну что, входим?
Эд почесал голову и сказал:
- Подожди меня минутку. Я приду за тобой. - И Эд вошел к себе, оставив
дверь приоткрытой.
И вдруг я услышал шлепок и грубый голос:
- В кровать, останешься без сладкого, негодник.
И я услышал, как плачет Эд. Я думаю, что Эду не удалось хорошо
посмотреть в глаза своему отцу.
Очень жаль, но мне надо было идти домой. Я шел, стараясь не наступать
на линии между плитами тротуара. Это было нетрудно, потому что я шел
медленно. Я знал, что скажет мне папа. Он скажет, что он всегда был первым
учеником в классе, что его отец гордился им и что он приносил из школы много
почетных грамот и наград, но он их потерял при переезде после женитьбы.
Потом папа мне скажет, что я ничего не добьюсь, буду бедным и что люди
скажут: "Это Николя, у него были плохие отметки в школе" - и будут