"Антон Городсков. Любовь, которую я придумал" - читать интересную книгу автора - О, это мало сказано. Это настоящий Отелло! Я боюсь, он однажды убьет ее...
Произнося каждое слово, Артур внимательно вглядывался в мое лицо, производят ли впечатление его байки? Скверный психолог, он меня явно недооценивал. - Я вижу, вам небезразлична судьба этой женщины? Я пожал плечами: - Что ж я могу поделать? Это чужая семья. - Чужого горя не бывает. Да. - Так помогите ей. "Hе ожидал, не так ли? Тщательнее надо просчитывать беседу, дядя!" - Ей нужен ты. Ты запал ей в сердце. Она сама так говорила. Да, да! - Все-таки, у вас получится лучше. - Слушай, - он начал потихоньку выходить из себя и не заметил, как перешел на "ты". - Я пришел к тебе, думая, что ты настоящий мужчина, что ты орел, а не цыпленок. Женщина нуждается в твоей защите, а ты говоришь: "Спасай ее сам!" Вах, да разве может джигит говорить подобное, не рискуя, что его подымут на смех? - А искать кого-нибудь, чтобы он вместо него совершил подвиг? У Артура взлетели его густые, широкие брови. Лицо его в один миг побагровело. Он понял, что все пошло не так, как надо. - Эх и языкастый ты, да? Смелый? Он встал и навис надо мной. Hе сумев сыграть ни на моей страсти, ни на гордости, он решил попробовать взять на испуг. - У меня сегодня поезд. - А... Hу-ну. А если успею? более нейтральной интонацией, стараясь не обнаружить того, что я знаю, но все же заставить его понять, что он рискует остаться в дураках, без любовницы и без воли. - Hе бойся. Руки марать не стану. - Что ж, значит, мы все прояснили. Вы позволите? Я взял сумку и в наглую прошагал мимо него. Он не препятствовал. Только бросил в спину: - Перевелись богатыри на Руси, да? Я ничего не ответил и даже не замедлил шага. Только в лифте пробормотал себе под нос: "Дураки тоже". Я перевел дух только когда состав тронулся и за окном замелькали деревья, словно гвардия, охраняющая станцию. День был дождливый, в купе было свежо. Попутчиков пока не оказалось. Предоставленный сам себе, я наконец смог собраться с мыслями и обдумать все происшедшее. Любовь, что я выдумал и перенес в реальный мир, могла мне дорого стоить, а самое главное, вся, от начала до конца, она была бы фальшью, жестокой игрой с весьма драматичным финалом. Я порадовался тому, что мне достало ума выпутаться из этой истории, и только одно всерьез огорчало меня. Образ прекрасной девушки, веснушчатой брюнетки с глубокими карими глазами оказался теперь испачкан и смазан. Я пытался вернуться к своей рукописи, но перед глазами вставала не очаровательная нимфа с Лазурного Берега, а коварная змея, извивавшаяся в объятьях бандита. "Hет, черт возьми! Ты не испортишь мне книги. Вы разные. Пусть вы |
|
|