"Антон Городсков. Круг" - читать интересную книгу автора

меж них, увлеченное созерцанием или чтением книги. Пусть рушится все вокруг, но
только не этот дом!

- Стой!
Удар. Вереница повозок, влекомых нами, останавливается на перекрестке двух
улиц. Вот он, этот дом. Вот он - по правую руку! Еще, еще только шаг пройти
вперед, чтобы плотная стена деревьев не могла уже утаить от меня волшебное
существо, что, по своему обыкновению, прогуливается возле фонтана с книгой или
лирой в руках.
- Стой!
Все. Больше нельзя. Hо я вижу! Я вижу ее в лучах раннего солнца, почти
бесплотную, в белоснежных одеждах, и - о боже! - она касается струн, и
невероятно нежная, светлая мелодия заполняет все вокруг. Она проникает в самое
сердце и, кажется, способна извлечь душу, освободив ее наконец от ужаса
существования в такой уродливой оболочке.
Я напрягаю зрение, чтобы как можно лучше разглядеть ее, чтобы запечатлеть
каждую черточку, чтобы вспоминать ее вновь и вновь. Когда все вокруг покажется
мне мерзким и недостойным взгляда, только память о ней способна будет спасти
мой
звереющий рассудок.
Hо, что это? Мелодия неожиданно смолкает и лира опускается, роняя затухающий
звук. Она смотрит на меня... Она меня видит...
Hо что, что в ее глазах? Страх? Hет. Презрение? Hет же! Увидеть, я должен
увидеть ее глаза! И если взгляд ее приказывает мне умереть, я умру в одночасье,
но если он велит жить, ни кнут, ни огонь, ни меч не смогут уже меня
уничтожить.
Ее взгляд...
- Трогай!
Удар.

Я ненавижу этот миг, когда храм моей преступной любви удаляется от меня и
исчезает в лабиринтах городских улиц, когда вновь у меня отнимают право
созерцать прекрасное.
Эй, ты, погонщик скота! Бей сильнее, чтобы дух вон! Бей, не жалея сил!
Заглуши мою боль...
Разве я чужд прекрасного? Разве я не могу, как эти полубоги, оценить тонкий
аромат розы и нежный шелк ее лепестков? Разве не замирает мое сердце при виде
величественных скульптур, которые с незапамятных времен населяют улицы этого
божественного города и уже сами кажутся его жителями? Чем я виноват? Лишь тем,
что родился уродливым, что по законам этого мира считается самым страшным
преступлением?
Они говорят, что бог метит тех, кого назначил в рабы. Править должны лучшие,
и это будет прекрасная раса! Уродливому нет места под солнцем. О, да! Они
прекрасны собой, эти изверги, что стегают бичом "помеченных богом", уподобляя
их
животным. Их тела совершенны, их взгляды горды, их голос музыкален и чарующе
великолепен, когда они говорят друг с другом, но едва они снисходят до
обращения
к нам, как голос этот превращается в звериный рык.
О, эта бесконечная пытка красотой! Как незаметно летит время, когда взгляд