"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 4." - читать интересную книгу автора

рассмешить.
Самгину подумалось, что настал момент, когда можно бы заговорить с
Бердниковым о Марине, но мешал Попов, - в его настроении было что-то
напряженное, подстерегающее, можно было думать, что он намерен затеять
какой-то деловой разговор, а Бердников не хочет этого, потому и говорит
так много, почти непрерывно. Вот Попов угрюмо пробормотал что-то о
безответственности, - толстый человек погладил ладонями бескостное лицо
свое и заговорил более звонко, даже как бы ехидно:
- А перед кем отвечать? Сам знаешь; я делаю историю, может - скверно, а
все-таки делаю, предоставляя интеллигентам свободу судить и порицать меня.
"Но- чтобы в дела мои не лезли иначе, как словесно! Тебе дана историей
роль повара-марксиста, мне - роль кота Васьки, а пролетарий даже в
Германии к делу фабрикации истории не доспел. Однако я понимаю: революцию
на сучок не повесить, а Столыпин - весьма провинциальный дурак: он бы
сначала уступил, а потом понемножку отнял, как делают умные хозяева. А он
вот хочет деревню отрубами раскрошить, полагая, что создаст на русских-то
полях американских фермеров, а создать он может токмо миллионы нищих
бунтарей, на производство фермеров у него как раз сельскохозяйственного
инвентаря не хватит, даже если он половинку России французским банкирам
заложил бы.
- Соединение бойкости языка с наивностью поверхностной мысли - не велика
мудрость, - докторально и даже сердито начал Попов, но тесть прервал его:
- Это ты про меня? Спасибо. И, выпив бокал шампанского с коньяком,
продолжал, обращаясь к Самгину:
- Бунт обнаружил слабосилие власти, возможность настоящей революции,
кадетики, съездив в Выборг, как раз скомпрометировали себя до конца жизни
в глазах здравомыслящих людей. Теперь-с, ежели пролетарий наш решит идти
за Лениным и сумеет захватить с собою мужичка - самую могущественную
фигуру игры, - Россия лопнет, как пузырь.
Он засмеялся:
- Ппу-бу-бу-бу.
И, поглаживая животище, вздувшийся почти до подбородка, похлопывая его
ладонью, сверкая изумрудом на пальце и улыбочкой в глазах, он докончил:
- Единственное, Кирилл Иваныч, спасение наше - в золоте, в иностранном
золоте! Надобно всыпать в нашу страну большие миллиарды франков, марок,
фунтов, дабы хозяева золота в опасный момент встали на защиту его, вот как
раз моя мысль!
- Чепуха, - сказал Попов, качая голову от плеча к плечу и крепко закрыв
глаза.
- Патриот! - откликнулся Бердников, подмигнув Самгину. - Патриот и
социалист от неудачной жизни. Открытие сделал - украли, жена - сбежала, в
картах - не везет.
- Будет вам! Едемте кататься, - устало предложил Попов, а Бердников,
особенно ласково глядя в лицо Самгина, говорил:
- Люблю дразнить! Мальчишкой будучи, отца дразнил, отец у меня штейгером
был, потом докопался до дела - в большие тысячники вылез. Драл меня
беспощадно, но, как видите, не повредил. Чехов-то прав: если зайца бить,
он спички зажигать выучится. Вы как Чехова-то оцениваете?
- Отличный и правдивейший художник, - сказал Самгин и услышал, что сказано
это тоном неуместно строгим и вышло смешно. Он взглянул на Попова, но