"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 4." - читать интересную книгу автора

тоненький и свистящий:
- Пожалеете-с! Прощайте.
Дверь распахнулась, из нее вывалился тучный, коротконогий человек с
большим животом и острыми глазками на желтом, оплывшем лице. Тяжело дыша,
он уколол Самгина сердитым взглядом, толкнул его животом и, мягко топая
йогой, пропел, как бы угрожая:
- Однако советую, - подумайте-c! Ой, подумайте. И, легко выкидывая вперед
коротенькие ножки, бесшумно поплыл по ковру коридора.
- А-а, приехал, - ненужно громко сказала Марина и, встряхнув какими-то
бумагами в левой руке, правую быстро вскинула к подбородку Клима. Она
никогда раньше не давала ему целовать руку, и в этом ее жесте Самгин
почувствовал нечто.
- Что - хороша Мариша? - спросила она, бросив бумаги на стол.
- Очень.
- Скупо хвалишь.
- Слишком хороша,
- Ну, хорошего слишком не бывает, - небрежно заметила она.-Садись,
рассказывай, где был, что видел...
"Взволнована", - отметил Самгин. Она казалась еще более молодой и
красивой, чем была в России. Простое, светлосерое платье подчеркивало
стройность ее фигуры, высокая прическа, увеличивая рост, как бы короновала
ее властное и яркое лицо.
"Излишне велика, купечески здорова, - с досадой отмечал Самгин, досаду
сменило удовлетворение тем, что он видит недостатки этой женщины. - И
платье безвкусно", - добавил он, говоря: - Ты отлично вооружилась для
побед над французами.
- Здесь - только причесали, а платье шито в Москве и-плохо, если хочешь
зна1ь,-сказала она, укладывая бумаги в маленький, черный чемодан, сунула
его под стол и, сопроводив пинком, спросила:
- Следишь, как у нас банки растут и капитал организуется? Уже образовалось
"Общество для продажи железной руды" - Продаруд. Синдикат "Медь".
- Что это за чудовище было у тебя?
- Это - Захар Бердников.
В ее сочном голосе все время звучали сердитые нотки. Закурив папиросу, она
бросила спичку, но в пепельницу не попала и подождала, когда Самгин,
обжигая пальцы, снимет горящую спичку со скатерти.
- Сегодня он - между прочим - сказал, что за хороший процент банкир может
дать денег хоть на устройство землетрясения. О банкире - не знаю, но Захар
- даст. Завтракать - рано, - сказала она, взглянув на часы. - Чаю хочешь?
Еще не пил? А я уже давно...
Позвонив, она продолжала:
- Поболталась я в Москве, в Питере. Видела и слышала в одном купеческом
доме новоявленного пророка и водителя умов. Помнится, ты мне рассказывал о
нем:
Томилин, жирный, рыжий, весь в масляных пятнах, как блинник из обжорки.
Слушали его поэты, адвокаты, барышни всех сортов, раздерганные умы,
растрепанные души. Начитанный мужик и крепко обозлен: должно быть,
честолюбие не удовлетворено.
Внизу, за окнами, как-то особенно разнообразно и весело кричал, гремел
огромный город, мешая слушать сердитую речь, мешала и накрахмаленная