"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 4." - читать интересную книгу автора

- Здесь.
Лошадь точно провалилась сквозь землю, и минуту в доме, где было пятеро
живых людей, и вокруг дома было неприятно тихо, а затем прогрохотало
что-то металлическое.
- Гроб привезли, - ненужно догадался Иноков и, сильно дунув в мундштук
папиросы, выстрелил в угол кухни красненьким огоньком, а Макаров угрюмо
сказал:
- Это - цинковый ящик, в гроб они уложат там, у себя в бюро. Полиция
потребовала убрать труп до рассвета. Закричит Алина. Иди к ней. Иноков,
она тебя слушается...
Мимо окна прошли два человека одинаково толстых, в черном.
- Доктора должны писать популярные брошюры об уродствах быта. Да. Для
медиков эти уродства особенно резко видимы. Одной экономики - мало для
того, чтоб внушить рабочим отвращение и ненависть к быту. Потребности
рабочих примитивно низки. Жен удовлетворяет лишний гривенник заработной
платы. Мало у нас людей, охваченных сознанием глубочайшего смысла
социальной революции, все какие-то... механически вовлеченные в ее
процесс...
Говорил Макаров отрывисто, все более сердито и громко.
"Мысли Кутузова", - определил Самгин, невольно прислушиваясь к возне и
голосам наверху.
- Где, в чем видишь ты социальную... - начал он, но в это время наверху
раздался неистовый, потрясающий крик Алины.
- Ну, вот, - пробормотал Макаров, выбегая из кухни; Самгин вышел за ним,
остановился на крыльце.
- Не дам, не позволю, - густо и хрипло рычала Алина. В сад сошли сверху
два черных толстяка, соединенные телом Лютова, один зажал под мышкой у
себя ноги его, другой вцепился в плечи трупа, а голова его, неестественно
свернутая набок, качалась, кланялась. Алина, огромная, растрепанная,
изгибаясь, ловила голову одной рукой, на ее другой руке повисла Дуняша,
всхлипывая. Макаров, Иноков пытались схватить Алину, она отбивалась от них
пинками, ударила Инокова затылком своим, над белым ее лицом высоко
взметнулись волосы.
- Не смейте, - храпела она, задыхаясь; рот ее был открыт и вместе с
темными пятнами глаз показывал лицо разбитым.
- Перестань, - громко сказал Макаров. - Ну, куда ты, куда?
Она храпела, как лошадь, и вырывалась из его рук, а Иноков шел сзади,
фыркал, сморкался, вытирал подбородок платком. Соединясь все четверо в
одно тело, пошатываясь, шаркая ногами, они вышли за ограду. Самгин
последовал за ними, но, заметив, что они спускаются вниз, пошел вверх. Его
догнал железный грохот, истерические выкрики:
- Сундук... какая пошлость... В сундук... Уйдите!
Самгин шел торопливо и в темноте спотыкался.
"Надобно купить трость", - подумал он, прислушиваясь. Там, внизу, снова
тяжело топала по камню лошадь, а шума колес не было слышно.
"Резиновые шины".
Затем вспомнил, что, когда люди из похоронного бюро несли Лютова, втроем
они образовали букву Н.
Однако он чувствовал, что на этот раз мелкие мысли не помогают ему
рассеять только что пережитое впечатление. Осторожно и медленно шагая