"М.Горький. Жизнь Клима Самгина. Часть 4." - читать интересную книгу автора - Небрежничала я с ним, - стонала она. - Уставала от его тревог. Володя -
как же это? Что же мне осталось? Голос ее звучал все крепче, в нем слышалось нарастание ярости. Без шляпы на голове, лицо ее, осыпанное волосами, стало маленьким и жалким, влажные глаза тоже стали меньше. - Не любил он себя, - слышал Самгин. - А людей - всех, как нянька. Всех понимал. Стыдился за всех. Шутом себя делал, только бы не догадывались, что он все понимает... Макаров взял Алину за плечи. - Ну - довольно! Перестань. Здесь шума не любят. - Молчи, ты! - крикнула она, расстегивая воротник блузы, разрывая какие-то тесемки. - Полиция просит убрать тело скорее. Хоронить будем в Москве? - Ни за что! - яростно вскричала женщина. - Здесь. И сама останусь здесь. Навсегда. Будь она проклята, Москва, и вы, все! Дуняша положила руку Лютова на грудь его, но рука снова сползла и палец коснулся паркета. Упрямство мертвой руки не понравилось Самгину, даже заставило его вздрогнуть. Макаров молча оттеснил Алину в угол комнаты, ударом ноги открыл там дверь, сказал Дуняше: "Иди к ней!" - и обратился к Самгину: - Последи, чтоб женщины не делали глупостей, я, на полчаса, в полицию. Пожав плечами, Самгин вслед за ним вышел в сад, сел на чугунную скамью, вынул папиросу. К нему тотчас же подошел толстый человек в цилиндре, похожий на берлинского извозчика, он объявил себя агентом "Бюро похоронных процессий". отмахиваясь от агента. - До смешного тесно на земле. И однообразны пути людей". Закурил. Посмотрел на часы, - до поезда в Париж с лишком два часа. Тусклый кружок луны наливался светом, туман над озером тоже светлел, с гор ползли облака, за ними влачились тени. В двух точках города звучала музыка, в одной особенно выделялся корнет-а-пистон, в другой - виолончель. Музыка не помогала Самгину найти в памяти своей печальный афоризм, приличный случаю, и ощущение пустоты усиливалось от этого. Все-таки он вспомнил, что, когда умирал Спивак и над трубой флигеля струился гретый воздух, Варвара, заметив это едва уловимое глазом колебание прозрачности, заставила его почувствовать тоже что-то неуловимое словами. Пред глазами плавало серое лицо, с кривенькой усмешкой тонких, темных губ, указательный палец, касавшийся пола. Быстро, одна за другою, вспоминались встречи с Лютовым, беспокойные глаза его, игривые, двусмысленные фразы. Что скрывалось за всем этим? Неужели Алина сказала правду: "Стыдился за всех, шутом себя делал, чтоб не догадались, что он все понимает"? Вспомнилась печальная шутка Питера Альтенберга: "Так же, как хорошая книга, прочитанная до последней строки, - человек иногда разрешает понять его только после смерти". Вышла Дуняша, мигая оплаканными глазами, посмотрела на Самгина, села рядом, говоря вполголоса: - Выгнала. Ой, боюсь я за нее! Что она будет делать? Володя был для нее отцом и другом... - А - Макаров любовником? - спросил Самгин, вставая. |
|
|