"Александр Горохов. Рожденный убивать (роман) " - читать интересную книгу автора

к своей компании, встал третьим к окошечку в кассу, а уж потом прикинул
проблемы ситуации.
Первое: паспорт так, паспорт, он как всегда при себе.
Втрое: "Светится" он не собирался - разменять пять тысяч долларов
намеревался в пять приемов, с интервалом в месяц.
Третье: Курс доллара в Отечестве исполняет такую пляску святого
Витта, что уследить за ним и держать под контролем не могут ни директора
Центробанка, работающие при своих компьютерах, ни просто сумасшедшие,
работающие на интуиции.
Четвертое: Чем бы там ни оправдываться, но доллары он получил
несколько странным путем и скажем мягко: не из совсем чистых,
законопослушных, легальных рук.
Отсюда разумный вывод: Береженого Бог бережет и лишний раз
фиксировать свой паспорт в данной ситуации ни к чему. Менять пятьсот
долларов разом - неразумно. Хватит трехсот. И не в этом пункте.
Последнее решение уже запоздало - пока Яров думал, очередь перед ним
уже "обработала" юная красотка за окошко кассы, выдвинула ему через стенку
коробку узкого ящика и над головой Ярова прозвучало через микрофон.
- Прошу следующий.
Стеснительный Яров не смог откочить от кассы. Он наклонися к решетке
микрофона и сказал.
- У меня триста, девушка, а документ я не захватил...
Девица бросила быстрый взгляд за спину Ярова, убедилась, что более
никого в помещении нет, потом взглянула ему в лицо и едва приметно кивнула.
Яров бросил три сотни в ящичек, дамочка сделала на стуле полоброта,
прощелкала пальчиками по клавиатуре каких-то непонятных аппаратов, искоса
дважды быстро взглянула в лицо Ярова, чуть замешкалась в подсчетах, а затем
выдвинула ящик ему под руки. Там оказалась вместо трех долларовых бумажек -
целая куча радужных родных рубликов.
Слегка возбужденный, он покинул пункт и на улице оглянулся. Стоявший
неподалеку Алексей сделал вопросительный жест рукой и головой, а Яров
ответил успекаивающей отмашкой: "всё о кей!". Потом отвернулся и сразу
почувстовал желание выпить, сиречь "отметить удачную финансовую сделку".
Первую подобного рода в своей жизни. Подобающее учреждение, словно на
заказ, оказалось рядом: над железными, глухими дверьми сияло зазывное
обьявление: "Рюмочная". То, что надо, "дешево и сердито", как выражались
школяры Ярова.
И, как всегда, оказались правы. Стойка с кассой, парень с биркой
своих паспортных данных на груди, бутылки водки у него под рукой, набор
закусок-бутербродов, высокие столы. И полная демократичность обстановки -
пара занюханных бомжей в зимних грязных шапках, хмурый мужчина в шляпе и
компания, скорее всего студентов, из трех человек. Все за своими столами.
- Сто грамм и бутерброд с рыбой. - заказал Яров и уложился в
червонец.
Принял пластиковый стаканчик разового пользования, смекнул что
стакан, конечно-же, используют раз по сто - дай бог, чтоб мыли - и отошел к
столу.
Да если и плохо моют стаканы, водка все дизенфицирует, успокоил себя
Яров и принял "на грудь" (опять же выражение школяров) маленький глоточек.
Он "не употреблял" (из той же серии) крепких напитков по многу и залпом.