"Петр Горелик. Навстречу смерти (Рассказы) " - читать интересную книгу автора

оставил он свой уютный дом и молодую походную жену, успев, однако, поставить
мне, своему начальнику штаба, задачу разведать брод для переправы танков
южнее Остроленки.
Нарев, хотя и судоходен, по армейской классификации относится к рекам
средней величины. В тех местах, где мы подошли к реке, ширина ее была в
пределах 100 - 150 метров. Глубина доходила до 2,5-3 метров. Если бы
полковник потрудился навести справки о реке или, по крайней мере,
прислушался к соображениям своего начальника штаба, вряд ли я получил бы
такую бессмысленную задачу, как поиск брода. Даже минимальная глубина не
допускала переправы танков по дну. Но обсуждений, тем более возражений
полковник не терпел. Несмотря на мои доводы, задача была поставлена, и ее
пришлось выполнять.
Поскольку задача была изначально обречена, нет смысла вдаваться в
подробности. Да и рассказ мой, собственно говоря, не о том, как мы под огнем
противника добывали сведения, которые можно было легко и бескровно получить
из справочника. Скажу только, что брод, даже если он и был бы возможен, не
понадобился. Наши части вышли на правый берег Нарева по переправам,
захваченным соседней армией. Мой рассказ о том, что произошло после
возвращения с бессмысленной разведки.

Выполнив задачу, я с отделением саперов без потерь возвращался в штаб.
Солдаты разместились во вместительном кузове "Доджа". Мы подъехали к
перекрестку с указателем "Хозяйство Сакса". Мне предстояло ехать прямо,
саперам идти вправо, несколько километров до батальона. Солдаты собирали
инструмент, кое-кто выпрыгнул из кузова. Выйдя из кабины, я прекратил
выгрузку, сказал старшине, что до батальона довезу на машине. Обрадованные
солдаты возвращались в кузов. Старшина, возглавлявший саперов, отвел меня в
сторонку. Оглядываясь, старшина заговорщески рассказал о том, что он узнал
от солдата-радиста в окопе на берегу Нарева. Услышанная новость так его
ошеломила, что он не мог больше носить ее в себе, ему невтерпеж было
разделить с кем-то тяжелую ношу. Оказалось, что радист по боевой рации
"поймал" немецкую станцию. Немцы передавали на русском языке, что после
напряженных боев их войска нанесли поражение высадившимся во Франции войскам
союзников и сбросили их в море. Я подумал: сбросили в море "второй фронт"! В
тот момент меня так ошеломило известие, что я не подумал об источнике
информации, забыл о приемах геббельсовской пропаганды. Для офицера
армейского штаба это было непростительным легкомыслием. Но те, кто помнит
многие месяцы ожидания второго фронта, надежды на быстрое окончание войны,
которые мы связывали с высадкой союзников в Европе, те, кто помнит, как на
фронте и в тылу следили за ходом событий в Нормандии - в районе Кана и на
полуострове Котантен, те поймут мое состояние при получении известия о таком
крушении надежд.
Проверить достоверность сведений я решил в армейском разведотделе. Не
заходя к себе, пошел к разведчикам. В общей комнате офицеры собирались в
столовую. Я подошел к своему коллеге, начальнику разведки армии полковнику
Туманяну и тихо рассказал ему об услышанном. Он сразу же усомнился в
истинности сообщения, но обещал проверить. Не думаю, что полковник донес
кому-то о моих сомнениях. Не такой это был человек. По-видимому, кто-то из
офицеров уловил суть нашего с ним разговора (несмотря на то, что говорили мы
тихо). Как бы то ни было, но уже в столовой пополз зловещий слух. А через