"Уильям Гордон. Черный город ("Царь Кулл")" - читать интересную книгу автора

сердце своей цитадели? Кулл, прижавшись к стене, осторожно выглянул из-за
угла и огляделся - просторное сводчатое помещение было совершенно пусто. Так
же, как и коридор, некогда торжественную залу старательно изгадили, стремясь
уничтожить все, что напоминало о славном прошлом и было связано с именем
Мельгилода. Многочисленные статуи и скульптурные группы, украшавшие пещеру,
были повалены и безжалостно искорежены. Стены и даже потолок покрывали
кощунственные письмена и символы. Кулл никогда не видел ничего подобного, но
был уверен, что ничего хорошего эти письмена не сделали. Но именно в этом,
ныне оскверненный черным колдовством месте, по словам древнего мага, и
должна была решиться судьба человечества.
Напротив Кулла в конце залы возвышалось каменное сооружение - это и был
алтарь. По обеим сторонам алтаря можно было разглядеть массивные порталы с
вырубленными из золотистого камня колоннами, такие же колонны, но поменьше,
поддерживали крытую галерею, идущую по периметру всего помещения. Что
творилось перед обращенным к порталам алтарем, Куллу не было видно, именно
оттуда исходили злобные завывания.
Кулл бесшумно скользнул под защиту галереи и словно кошка крался вдоль
стены, прячась за колоннами. Он почти достиг левого портала, подобрался
насколько мог к алтарю и осмотрелся, оценивая обстановку.
Перед алтарем, испуская смрад, курились бронзовые чаши в виде демонов.
А в центре на полу была начертана магическая пентаграмма. По ее углам
возвышались черные свечи с неестественно черными языками пламени. Возле них
замерли на коленях пять колдунов в таких же, как и у него, одеяниях. Эта
пятерка непрестанно извергала из себя богохульствен-ные завывания, каждый
звук которых оскорблял человеческий слух.
Оценив обстановку, Кулл решил что непосредственная опасность ему не
угрожает. Казалось, впавшие в транс колдуны не реагируют на происходящее.
Теперь он перенес свое внимание на алтарь и содрогнулся: скованный по рукам
и ногам зажимами в виде змеиных голов, впившихся железными клыками в хрупкую
человеческую плоть, на каменной плите корчился человек. Это был Гроган. В
покрытом ранами, агонизирующем, изможденном человеке нельзя было узнать
коренастого весельчака-пикта, каким тот был всего лишь день тому назад. Кулл
заскрежетал зубами, шепотом взывая о мести ко всем известным ему богам.
Прямо у ног человека, омываемый стекающей по каменному желобу кровью, в
полукруглом углублении пульсировал комок абсолютной тьмы, то и дело вспухая
жадными извивающимися щупальцами. Эти отвратительные отростки всякий раз
упирались в покрывающее сердце Верезаала бледно-голубое сияние, не в силах
преодолеть заклятие Мельгилода. Создавалось впечатление, что сердце Демона,
словно живое существо, наделенное собственной волей, раз за разом пробует
крепость магических оков. Куллу показалось, что напор тьмы постоянно
усиливается и над алтарем распространяется темное, пульсирующее в такт
сердцу Демона, мерцание.
Внезапно в правом коридоре послышались шаги, раздались приглушенные
голоса. Они становились все громче и громче. Кулл постарался слиться с
темнотой. Из глубины пирамиды, где находилось логово Кадура и его
приспешников, вышла процессия, возглавляемая гигантом в черной накидке, за
которым следовала вереница колдунов.
Предводитель змеелюдей, а это несомненно был Кадур, в отличие от
прислуживавших ему колдунов, был человеком. Обритый наголо широкоплечий
мужчина, черты лица которого выдавали лемурийца, статью не уступал Куллу. Он