"Люси Гордон. Зимняя сказка в Венеции " - читать интересную книгу авторацели и в то же время так далека от нее, находили выход в горечи.
- В моих руках ты как раз в безопасности, - возразил Винченчо. - Но моя дочь с тобой, а не со мной, - воскликнула она. - Как я могу с этим смириться? - Ты хочешь сказать, простить это. Возможно, ты никогда и не простишь. Мы еще поговорим об этом. - Когда я ее увижу? - Адрес у тебя есть. Приходи в любое время. - Ты знаешь, что я так не поступлю. - Правильно, потому что ты хорошая мать. Тебя удерживает именно это, а вовсе не я. - И это будет удерживать меня всегда, не так ли? На это ты и рассчитываешь. - Не говори больше ничего, Джулия. Не говори таких вещей, от которых потом будет только хуже. - Хуже? Что может быть хуже того, что уже есть? Неужели ты не понимаешь, что произошло? Последний раз, когда я видела свою девочку, она цеплялась за меня и кричала: "Мамочка, не уходи!" А сегодня она.., даже.., не узнала.., меня. Джулия сильно дрожала, изо всех сил стараясь не разрыдаться. Но все усилия оказались тщетными. Она разразилась рыданиями, похожими на истерические крики. - Джулия! - Винченцо кинулся к ней, но она заслонилась от него руками. - Нет.., нет.., не подходи... Я в порядке. - Нет, не в порядке. Позволь хотя бы помочь тебе. она. - Это ведь так, разве нет? - Нет, мы не враги. Мы по-разному смотрим на некоторые вещи, но врагами быть никак не можем. - Это просто слова, - бросила она ему. - Если мы не враги сейчас, то потом все равно ими станем. Разве ты этого не знаешь? По его лицу она догадалась, что он согласен с ней. - Нет. - Он постарался придать голосу убежденность. - Нас слишком многое связывает. - Между нами ничего нет, - вспылила она. Ничего.., ничего... Закончить она не смогла: ее снова душили рыдания. Винченцо прекратил спорить и сделал то, что должен был сделать с самого начала, - обнял ее и крепко прижал к себе. - Не пытайся говорить, - пробормотал он. - Это не поможет. - Он вздохнул, прижался щекой к ее волосам. - Я на самом деле не знаю, что помогает в таких случаях, но точно не слова. Ответить она не могла. Ее захлестнули волны горя. Казалось, что все слезы, пролитые за последние несколько лет, снова вернулись, чтобы пролиться еще раз. Откуда-то издалека Джулия слышала, как он произносит ее имя, и ощущала, как его голова прижимается к ее голове. Он прав: слова бесполезны. Единственным утешением было разделяемое с другим человеком тепло, которое она могла найти только возле него. - Все эти годы, - плача говорила она, - я думала о ней каждый день, тосковала по ней, любила ее, мечтала о той минуте, когда снова увижу ее, о |
|
|