"Александр Городницкий. Деревянные города (Главы из книги "И вблизи, и вдали")" - читать интересную книгу автора

Часа через два самолет должен был возвратиться. Однако он не вернулся
ни через два часа, ни к вечеру. Все попытки вызвать его по радио были
безрезультатны. Разбитый самолет с мертвым экипажем нашли лишь на третий
день. У них, видимо, что-то случилось с рулем высоты. Все трое - оба пилота
и бортмеханик - вцепились в штурвал, напрасно пытаясь выправить машину.
В том же 1958 г. состоялось мое первое знакомство с вертолетами,
доставлявшими нас туда, где и "Аннушка" сесть не могла. Надо прямо сказать,
полеты на них особого удовольствия не доставляли, чему немало способствовало
то, что почти на наших глазах, прямо в Игаркском аэропорту, разбился один из
первых вертолетов - винт сломался на взлете. Сами летчики, чаще всего
пересаженные на вертолет с самолета за какие-либо провинности, свои новые
аппараты тоже недолюбливали. "На вертолете летать - все равно, что тигрицу
трахать, - говаривали они, - и опасно, и удовольствия мало".
С героической и бесшабашной вольницей полярных летчиков связано немало
легенд и баек, где правда неотличима от вымысла. Сохранились в памяти и
многочисленные мистификации, веселые и дерзкие, придуманные и "разыгранные,
как по нотам" (часто - с людьми известными) полярными летчиками.
Мой безвременно ушедший из жизни друг - автор песен и журналист Юрий
Визбор, прилетавший в пятидесятые годы с каким-то журналистским заданием в
район Тикси, - тоже попал там как-то на сброс сена и - на розыгрыш. "Для
кого сбрасываете?" - имея в виду сено, поинтересовался Визбор.
Словоохотливый бортмеханик популярно объяснил ему, что сено сбрасывают для
мамонта. "Вы что, неужели не знаете? - изумился механик недоумению
журналиста. - Ведь во всех газетах писали! В устье Лены недавно мамонтенка
разморозили, Диму, и оживили. Теперь его в Москву надо переправлять, а в
самолет он не помещается. Решили пустить его своим ходом. Вот мы и
подбрасываем ему сено по пути следования".

Хочу рассказать еще об одном эпизоде, связанном с Полярной авиацией.
Осень 1959 г., сезону конец. Окончив полевые работы, мы летели домой в
Ленинград через Туруханск, где застряли на несколько дней из-за
метеоусловий: пришла ранняя зима и замела Туруханск неожиданной вьюгой.
Оставалось только дожидаться погоды. Настроение, однако, было приподнятое -
после четырехмесячного сидения в тайге мы наконец возвращались домой в
Ленинград, к чистому белью, к цивилизации, к родным и близким. Кроме того,
мы были, конечно, уверены, что обнаруженные нами рудопроявления дадут начало
новому Норильску.
Поздней метельной ночью решили зайти на огонек в дежурное помещение
начальника туруханского аэропорта. Сам аэропорт представлял собой обычную
грунтовую взлетно-посадочную полосу, быстро раскисавшую под любым дождем, а
здание аэропорта было обычной избой, потемневшей и покосившейся на
мерзлотной почве. Начальник же аэропорта, судя по рассказам, был человеком
незаурядным. Вот мы и решили с ним познакомиться по-настоящему.
Всего годом раньше, как гласил местный фольклор, этот неприветливый,
слегка обрюзгший человек был майором военной авиации, пилотом первого
класса, и командовал где-то под Москвой эскадрильей тяжелых реактивных
бомбардировщиков. Через месяц ему должны были присвоить очередное звание и
назначить начальником штаба полка. Был он высок ростом, статен и широкоплеч
и очень гордился сходством с "великим летчиком нашей эпохи" Валерием
Павловичем Чкаловым. Именно это сходство его и подвело.