"Евгений Гордеев (Voland). Возлюби ближнего..." - читать интересную книгу автора

скажу, все что было на гражданке, это пшик, здесь другие мерки, здесь
другие люди, другие правила и законы.
Здесь все просто, но нужно только понять эту простоту, прочувствовать
ее. Гражданка - это игра во взрослых. Что ты там видел хорошего.
Бабы? Да любая тебя предаст, не моргнув глазом. И не потому, что это
будет ей надо, а просто так, ради остроты жизни. Ради поиска новых
ощущений. Ради толстого кошелька. И еще тысячи - ради. Ты никому не нужен
из них, со своей чистотой и любовью.
Глаза Бугая разгорелись как два угля в костре, и светились злостью в
наступающих сумерках.
- Предадут и предают нас те, кто сюда послал. Комсомол,
интернациональный долг, защитники справедливости.
Какой бардак. Да нас здесь ненавидят, а мы изображаем из себя радетелей
правды, защитников свободы. Тьфу. Ну я-то ладно, искупление грехов, а вот
тебя то за что сюда упекли?
- А что случилось у тебя, - осторожно спросил Иисус.
- Ничего, - вдруг злобно ответил Бугай, и отвернувшись, дал понять, что
дальнейшего разговора не будет.
Наступила тишина. Где-то свистели какие-то насекомые. И оба снова
задумались каждый о своем. О своей жизни, о том, что каким-то
невообразимым финтом их судьбы переплелись и загнали их за тысячи
километров от своих домов в один окоп, выдолбленный в чужой земле.
- Ладно, - Бугай прервал молчание, - слушай. Была у меня телка. Ничего
себе Клава, 16 лет ей было. И знаешь, тогда мне казалось, что я ее любил.
А может, это мне только казалось. И вот справляем мы Новый год, последний,
перед тем как мне в армию идти. Компания шумная, смех, шутки. Выпили, как
водится. И вдруг моя любимая вешается ко мне на шею и начинает тянуть в
соседнюю, пустую комнату, со словами "...Я хочу тебя....". Короче, утром
она ушла домой, как ни в чем не бывало. А через два дня менты меня и
загребли. Мамаша ее все прознала и заставила написать заявление. Мол,
воспользовался невменяемым состоянием несовершеннолетней. Три месяца меня
продержали, думал что все, отправят на зону. Только следователь как-то
умял это дело, но с одним условием : " Либо ты исчезаешь на время, тебе в
армию пора, либо тебя здесь все же доконает это семейство." Вот так,
поэтому мое нахождение здесь, - искупление вины, только-то, - закончил
Бугай грустным голосом. А глумливым добавил, -пострадал лыцарь за любовь.
Они еще долго сидели молча, до самой смены не произнесли больше ни
единого слова. Все что нужно, было уже сказано. Над головой, в черном небе
светили яркие, но чужие звезды. Каждый думал о другом, и пытался уловить
ту нить, которая протянулась между ними, пытался определить, насколько она
крепка, и не порвется ли в самое ближайшее время. Пришла смена, Бугай
перекинулся парой слов с пришедшими, и они с Иисусом двинулись в
расположение.
- Знаешь, - начал Иисус идя сзади Бугая, - у тебя шрам на спине. Это от
духов?
- Я к духам спиной не поворачиваюсь, -коротко ответил Бугай, показав
тоном , что данный вопрос обсуждать не намерен и разговор давно уже
окончен.
Они зашли на кухню, плотно отужинали, умылись и улеглись в постель, с
чистой совестью, как люди, выполнившие свой долг или работу, ту, которую