"Овидий Горчаков. Прыжок через фронт" - читать интересную книгу автора

Над поляной курился туманец. На фронте гулко ухала артиллерия, в
Прибужье глухо ворочались раскаты грома.
"Мессеры" все не улетали. Не решили ли немцы после первого нашего
прилета блокировать перехватчиками эту посадочную площадку в Михеровском
лесу? А на востоке, за черной грядой Михеровского леса, уже светлело небо.
По просьбе Грызлова партизаны спилили еще несколько деревьев, мешавших
взлету.
За лесом вспыхивали осветительные и сигнальные ракеты, тарахтели
автоматы. Над урочищем Михерово снова кружил ночной истребитель.
Грызлов, качая головой, прошелся по расквашенной ливнями поляне вдоль
глубокой двойной колеи, продавленной в размокшем грунте колесами самолетов.
Посовещавшись, летчики заявили, что возьмут лишь по одному пассажиру, а
назавтра прилетят снова. Пришлось минут десять уговаривать их... Один из
летчиков слил часть бензина партизанам.
...Только в четвертом часу утра, израсходовав, видно, все горючее,
улетел к Бресту последний вражеский самолет. Но мы не могли знать наверняка,
что это был последний. А вдруг снова прилетят? Решили рискнуть, пока в лес
не сунулись "викинги". Уже таяла ночная темень, плыла в воздухе первая рябь
световых волн. Солнце взойдет в 4.17...
Вот взревели стосильные моторы "М-И", самолеты выруливают на старт. На
лесных дорогах залегли засады из отрядов Каплуна. На боевом взводе пулеметы
Миколы Козубовского. Мы с комбригом Каплуном усаживаем польских
руководителей в наши двухместные самолеты, по два человека на заднее
сиденье.
- Тоже мне воздушный корабль! - тревожно бормочет Каплун.
Один из поляков - очень моложавый на вид - снимает с пояса и дарит
Каплуну на память красивый дорогой кинжал с наборной красно-белой ручкой.
Другой поляк - самый старший - отдает юному партизану томик Пушкина на
русском. По Пушкину вся четверка учила на досуге русский язык. Руки поляков
сплетаются в прощальных крепких рукопожатиях с нашими руками.
- До свидания!
- До видзения! Дзенкуеме!
Моторы прогреты, но летчики медлят, они озабочены: сесть-то они сели,
да слишком мала лесная поляна для взлета.
- Давай! Давай! - торопит летчиков Каплун.
- Вряд ли взлетим. Рискуем зацепиться за деревья, - говорит мне пилот
Грызлов. - Перегрузка. Трава больно высокая, тяжелая от росы. Грунт размок
от дождя. И ветерок, дьявол, хотя почти и встречный, уже очень слаб.
- Откладывать никак нельзя! Может, это последний шанс!
- Давай! Давай!
По команде пилота партизаны окружили первый самолет, крепко уперлись в
землю ногами, ухватились за крылья. Пилот дал полный газ, загрохотал на всю
мощь мотор. Словно сотня коней силилась сдвинуть самолет с места. Плоскости
дрожат, рвутся из рук, тащат за собой партизан... Пилот двинул сектор газа,
крикнул: "От винта!" Партизаны отскочили в стороны, и "кукурузник", снятый с
тормозов, ринулся вперед как из катапульты, неуклюже запрыгал по кочкам.
Все затаили дыхание. После отчаянно смелой посадки - не менее смелый
взлет. Грызлов сделал короткий, метров в девяносто, разбег, проскакал,
оторвался от земли, снова подпрыгнул на левом колесе, взмыл и... провалился
в темную массу деревьев. Нет! Нет, попав в слой более холодного воздуха над