"Елена Горбачевская. Не имей сто рублей..." - читать интересную книгу автора

вместо хронической усталости - здоровую силу организма.
Ага, и снова почувствовать, как болит переломанная нога!
Ладно, нога - это детали. Гораздо существеннее другое. От такого
слияния запросто крыша может уехать. А она и так после всего, что произошло, на
одном гвоздике держится. И, скажите на милость, как же мы-прежние тогда сможем
спустя пять лет отправиться в это путешествие?
Хорошо, а до того? Кто из двух экземпляров будет ходить на работу?
Есть-то захотят оба! Нет уж, лучше тихо-мирно убраться назад в свое время!
- Давай сделаем вот что. Постараемся как можно быстрее привести себя
в порядок, закупим продовольствие и двинемся обратно.
Но тут возник еще один насущный вопрос. Не только, что делать в
сложившейся ситуации, но и на что жить. Те же самые продукты покупать за какие,
простите, шиши?
Мы имели полный кошелек денег, но при сумасшедшем уровне инфляции в
республике деньги, только что напечатанные, уже на следующий день
обесценивались. И, естественно, в 92-м году никто еще слыхом не слыхивал о
купюрах достоинством в пять, двадцать, пятьдесят, а тем более, в сто тысяч.
Которые как раз и составляли нашу наличность.
Что же делать?
Интересно, а какие в то время, то есть именно сейчас, в ходу деньги?
А если еще советские? Я похолодела от одной этой мысли.
- Сережа, ты не помнишь, когда у нас ввели "зайчики"?(
- Дай подумать. Да как раз году в девяносто втором и ввели. Посмотри
на купюре.
Я полезла в кошелек. Точно. На двухсотках, тысячах и пятитысячных
стояли цифры "1992", а на двадцатках красовались "1994". Но я же точно помню,
что когда мы поехали в Смоленск к Сережиным родителям встречать Новый 1993 год,
он, Сережа, демонстрировал всем новую двухсотку, которую только ввели в
обращение.
- Все правильно, - согласился со мной муж. - Двухсотки ввели перед
самым Новым годом, а остальные, со зверюшками, - раньше, то ли в мае, то ли в
июне.
- Ну, да, - стала вспоминать и я. - Еще в конце мая публикации в
газетах были с их изображениями. И те самые отпускные, за которые мы телевизор
купили, мы уже белорусскими получали! Так забавно! Тогда еще "зайчик" носил
гордое название "10 рублей", а "зубр" стоил вообще тысячу...
И тут, похоже, одна и та же светлая мысль пришла нам обоим в голову.
Тот самый "зубр", который нынче, то есть в 97-м, представлял собой затрепанную
"сотку", которых нужно было три штуки для покупки одного коробка спичек,
единственный из всего денежного "зверинца" оставался в обращении!
- Санька! - заорали мы в один голос.
Ребенок нехотя оторвался от экрана телевизора, где транслировали
олимпийские игры, и не понимая, уставился на родителей.
- Послушай, сынок! - я старалась говорить как можно спокойнее. - Ты
не потерял ту свою пачку мелочи, которую возил с собой?
- Нет, в кармане рубашки лежит. А что?
- Давай сюда быстрее! - Сережа, потеряв терпение, почти кричал.
Ребенок, так ничего и не понявший, стал молча шарить по карманам.
- Вот!
- Сколько их там у тебя?