"Елена Горбачевская. Не имей сто рублей..." - читать интересную книгу автора

соседку, к которой он питал определенную симпатию, и стал более осмысленным.
- Слышь, мать... Ты это, топор дай мне, а?
Та заверещала и закудахтала еще сильнее, а он продолжал:
- А еще лучше будь чел-эком, сломай мне дверь, а? А то я как-то...
Сломаешь?
Так и не дождавшись согласия, он вяло махнул рукой и поднялся на
ноги, невзирая на мои просьбы и уговоры не шевелиться. Лениво и безнадежно
потыкал собственную запертую дверь, которая никак не хотела входить в его
бедственное положение и отпираться на заветное "Сезам! Откройся!", и поплелся
на улицу, унося с собой и чудовищный запах перегара.
С уходом исполнителя главной роли весь "зрительный зал" тоже
переместился на улицу, куда вскоре подъехала машина скорой помощи. Сережа
бросился к докторишке, как к родному, а тот, веселый молодой парень, натянул на
руку резиновую перчатку и скомандовал соседу:
- Ну-ка, иди сюда! Раскрой рот!
Тот все послушно выполнил.
- Все ясно. Зуб выбит. Свободен! - констатировал доктор и отбыл
восвояси.
Пока я курила, детишки во дворе прояснили ситуацию. Оказывается,
соседушка доколебался до какого-то малого, и тот нажаловался папе. А последний
не относился к поганой прослойке общества, именуемой интеллигенцией, и все
вопросы предпочитал решать быстро и радикально. То есть сразу в лоб. Или в
челюсть, как в этом случае. Вот от этого удара сосед и влетел к нам трупом.
Да, отпуск начинается несколько нетривиально, подумала я, шагая
вместе с мужем по базару. Интересно, чем же он тогда закончится?

2. Мальбрук в поход собрался.

Нет, что ни говори, а у Джерома все было просто. Даже, можно
сказать, скучно. Подумаешь, кто-то сел в масло во время подготовки к
уникальному путешествию в лодке, не считая собаки. Я бы хотела посмотреть на
того же Гарриса или Джорджа, которым пришлось бы собираться втроем не в
лодочное, а в велосипедное путешествие. Пусть даже без собаки. Но зато в
единственной комнате "коммуналки", где кроме троих путешественников и их
пожиток имели место быть также три велосипеда в раскуроченной стадии
предпоездочной профилактики. По тому жалкому остатку от несчастных 17
квадратных метров, свободных от мебели, ровным слоем были разбросаны рюкзаки,
кастрюли, удочки, велозапчасти и прочее снаряжение. "Грунт" же сей живописной
картины составляли громоздящиеся посередине скифским курганом палатка, коврики
и спальники.
Пока мы были на рынке, этот разгром, естественно, нисколько не
уменьшился, а даже наоборот, увеличился. Поскольку самый младший из
путешественников, наш двенадцатилетний сын Санька, деловито сновал туда-сюда,
внося посильную сумятицу. Это называлось "собирать вещички". В самый момент
нашего прихода в правой руке у него была зажата упаковка с пачки
двадцатитысячных купюр от папиных отпускных, куда он самозабвенно запихивал
затрепанные "сотки" и "двухсотки".
- Мам, у тебя мелочь есть? Дай мне! - попросил он, едва я успела
переступить порог.
Я, конечно, была просто счастлива избавиться от купюр, на которые