"Борис Горбатов. Большая вода (Советский рассказ тридцатых годов)" - читать интересную книгу автора

Бабка Дарья в возмущении даже руками всплескивает.
- Ты чего выдумал? - кричит она. - Чего выдумал?
- Играй песню, Терень! - властно приказывает дед, и дядя
Терень, как и тринадцать лет назад, откашлявшись, запевает песню:


Гой ты, тундра бесконечная... Эх!
Нам родная мать - не мачеха... Эх!
Наша волюшка - привольная...
Э-эх!


Дед Кураш слушает его, качает в такт бородой, но голова его все ниже и
ниже клонится к подушке. Он закрывает глаза и тяжело дышит.
Дядя Терень испуганно обрывает песню и бросается к старику. Дед что-то
шепчет, дядя Терень с трудом разбирает слова:
- Сынам напиши... пусть поторопятся... Не смогу я их долго ждать...
С тяжелым сердцем уходит дядя Терень из избы Егора Курашева. И кажется
ему, что и дорога стала труднее, и ноги слабее.
"Тоже ведь смерть не за горами. Все мы подле ее капканов ходим, и
неведомо, когда тебя ее давка придавит".
А тундра звенит и поет. Вот и хозяин умирает, а ей дела нет. Все идет
своим чередом: вскрываются реки, тает снег, бегут в залив ручьи, нерпа
просасывает во льду лунки, все идет своим порядком. Трофимов о новой бане
хлопочет, Митяй - об охотничьем ноже, Арсений мучится ревностью, а Жданов
- любовью, сосед Настю ждет, чайка кричит, песец бежит, нерпа на солнце
греется. И если дядя Терень помрет, все будет ждать свою Настю сосед и
обрадуется ей, когда она приедет.
Наконец вдали засинел мыс Лемберова. Здесь последнее зимовье на пути к
Диксону.
Так и на карте показано: мыс Степана Лемберова. А ведь Лемберова дядя
Терень лично знал, не раз с ним подле спиртишка грелся. Был Степан
Лемберов простой человек, тобольский плотник и объездчик собак, прожил
долгую бродячую жизнь на севере, участвовал в первой экспедиции Циглера на
землю Франца-Иосифа, а потом в экспедиции на "Герте", разыскивавшей
Седова, жил на Диксоне, построил баню, а в 1920 году умер. На его могиле и
сейчас стоит крест из серого плавника, а на карте напечатано его имя.
И деда Кураша имя есть на карте. Может, и бухточку, где живет дядя
Терень, когда-нибудь назовут его именем? Все-таки без следа не исчезнет с
земли человек, не растает, как снег весною.
Так, размышляя о жизни и смерти, подходит дядя Терень к избе
Повойниковых.
Согнувшись, входит в низенькие сени, распахивает дверь, из-за которой
доносятся крики и плач, и попадает в драку.
Не отскочи он в сторону, быть бы старику покойником:
мимо него со свистом проносится табуретка, шлепается о двери и
разлетается щепками.
Дерутся братья Повойниковы: у младшего лицо исцарапано в кровь, у
старшего по губе течет алая струйка, и глаз припух. Бабы визжат и тоже
лезут в драку. Баба старшего, худая, злющая, растопырив пальцы,