"Геннадий Гор. Изваяние (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

зано в учебниках физики и химии.
Кое-кто называл меня фамильярно "Мишка" и хлопал по пле-
чу, занимая деньги в долг, но без отдачи. А иных бескорыстно
тянула ко мне моя слава - как-никак, а я сидел в тюрьме и
чуть-чуть не был расстрелян, и обо мне писали в газетах как
об опытном подпольщике, сумевшем долго водить за нос белог-
вардейских шпиков.
Часто забегала девушка. Она называла себя Иринкой, и я ее
тоже так называл. Видно, между ней и тем, в кого я играл,
что-то было. И это что-то ожидало продолжения. Но продолже-
ние не следовало. Может, тому причиной было пребывание в
тюрьме, ожидание развязки и пытка?
Помню, как Ирина, приблизив свои полные губы и черные
калмыцкие, пахнущие смородиной глаза, ждала поцелуя. Но по-
целуй не спешил. За стеной кашляла своим мужским голосом
вдова, и тот, кто раньше был таким решительным, на этот раз
не решался, словно усатая вдова могла видеть сквозь толстые
оклеенные обоями стены.
А несколько дней спустя в калмыцких глазах Ирины я заме-
тил недоумение и мне даже подумалось - не догадалась ли она,
что имя Покровского, его облик и его комнату с этажеркой и
недочитанной "Ямой" Куприна я реквизировал, достав ордер у
нечистой силы.
Она пристально смотрела на меня и чем-то вдруг стала по-
хожа на штабс-капитана Артемия Федоровича, который, как мы
знаем, ничему не верил и во всем сомневался.
- Ты сомневаешься? - спросил я.
- В чем?
- Ведь я не Покровский, не Мишка.
- Кто же ты?
- Оборотень. Актер. Я притворяюсь. Обманываю всех. Вот
эту печь, хозяйку, таракана и больше всех тебя.
Она рассмеялась.
- Это ты уже говорил.
- Когда говорил?
- Еще до твоего ареста. Ты уверял меня, что ты не ты и
что тебе снятся дурацкие сны и какие-то звезды и машины, ко-
торых еще нет, но которые будут, и сделанный из металличес-
кого лома Спиноза и Гегель. И я думаю, что все это ты где-то
вычитал. Сознайся, вычитал?
- Не я вычитал. Меня вычитали.
- Но про Спинозу мне даже нравилось, - говорила Ирина, и
глаза ее делались еще более калмыцкими, от удивления сужа-
ясь, - и про Гегеля, который был очень прочный. Там все было
прочное.
- Где?
- Где? Ты разве забыл? В будущем. Ты о будущем хотел пи-
сать роман. Написал три главы. И контрразведчики забрали его
с собой.
- Не писал я романа.