"Геннадий Гор. Изваяние (Фантастический роман)" - читать интересную книгу автора

мышами, парашей и портянками. С тревожно бьющимся сердцем я
остановился возле квартиры, которая будет сниться мне, когда
я возвращусь в свой век.
Студент-медик Покровский Михаил Дмитриевич - допустим,
это ты. Предположим, что ты жил в этой квартире, пока за то-
бой не пришли сотрудники контрразведки, сынки зажиточных ро-
дителей, постоянные посетители публичного дома, читатели Не-
мировича-Данченко и почитатели Брешко-Брешковской. Они приш-
ли за тобой, изысканно-вежливые, воспитанные, интеллигент-
ные, и увели тебя. Как подтверждают документы, ты и был этим
самым Михаилом Дмитриевичем Покровским. И это же самое ут-
верждала фотографическая карточка, изделие рыночного фотог-
рафа, где ты стоишь на фоне лубочной декорации с изображени-
ем озера и непременных лебедей, вечного фона, претендующего
заменить мир.
Но был ли ты Покровским? Это уже другое дело. Все знако-
мые означенного студента признавали в тебе его, в том числе
хозяйка квартиры, усатая и носатая вдова Бурундукова с муже-
подобным голосом - доска, на которую кто-то напялил шаль и
длинное ветхое платье. Мы были одним и тем же лицом, он и я.
По почему твоя память не подтверждала этого? Почему твоя па-
мять пыталась уверить тебя, что ты явился сюда, в Томск де-
вятнадцатого года, из другого времени и другого места, чтобы
уличить в невежестве всех последователей Ньютона и Эйнштей-
на, не подозревавших, что время можно переводить, как пере-
водят часы.
Вдова Бурундукова, издавая извозчичьи звуки, налила в та-
релку щей, и положила туда кусок мяса, и подала эти щи тебе,
и стала тебя уверять, что ты вернулся с того света. С того
света, повторяла она, даже не подозревая, как была близка к
правде. А от щей пахло щами, пахло мясом, а не баландой, ко-
торую ты ел в тюрьме, вспоминая о звездах и синтетических
лепешках и искусственных плодах, созданиях фабрик-ферм, где
природа сконструирована наново согласно расшифрованному ге-
нетическому коду по рецептам, коварно выведанным у подлинных
яблонь и всамделишных вишневых деревьев, допрошенных по всем
правилам генетиками и химиками, заменившими господа бога.
"С того света", - повторяла своим извозчичьим басом дос-
коподобная вдова. А я был действительно "с того света",
только "тот свет" не был потусторонней сферой религиозного
мифа, а самой настоящей реальностью, реальностью, еще не
наступившей для слишком наивных и простодушных граждан двад-
цатых годов двадцатого века, но для меня уже ставшей прош-
лым.
Я ел щи и облизывал деревянную ложку, и смотрел на стену,
где висела репродукция, на которой был изображен бегущий
волк и всадница, сидевшая на волчьей спине, и нить моей мыс-
ли связывала уютного домашнего волка со щами, которые были
конкретнее звезд, и генетики, и английских сигарет красивого
палача со штабс-капитанскими погонами и разговорами о дирек-