"Джудит Гулд. Плохо быть богатой" - читать интересную книгу автора

И в это утро, как обычно, она выхватила в толпе обожающий взгляд
Уинстона, который, едва завидев ее, тотчас же потянулся за термосом с кофе,
утонувшем в кармане его бесформенного пальто. Не дожидаясь ее просьбы, он
налил кофе в пластмассовую чашечку и застенчиво протянул Эдвине. Она
благодарно улыбнулась и, зажав чашечку обеими руками, отпила из нее. Кофе
был точно в ее вкусе: черный, обжигающе горячий, крепкий и сладкий.
Они не перемолвились ни словом. Уинстон был немым, хотя слышал
прекрасно, Эдвина же старалась сводить до минимума свои монологи. Им
удавалось прекрасно понимать друг друга и без слов - по выражению лиц.
Ожидая, пока багажная карусель начнет свое верчение, Эдвина состроила
гримасу скуки и нетерпения. Так же хорошо, как расположение мест в самолете,
знала она и багажную процедуру. Еще совсем недавно ее холили теплыми от пара
полотенцами и ублажали шампанским, теперь же она резко спустилась обратно на
землю. Обслуживание по первому классу начиналось у входа в салон самолета и
заканчивалось сразу после выхода из него. И в отличие от места в салоне,
которое она выбирала сама, багажная процедура оставалась ей неподвластна, а
грузчики... - о-о, эти грузчики багажного отделения, одинаковые во всем
мире, - самое упрямое племя сторонников равноправия! Однако нравится ей
такой порядок, нет ли - она достаточно реалистична, чтобы понимать: бывают
ситуации, с которыми не может справиться даже она.
Правда, на 7-й авеню, где располагался ее офис, многие голову бы дали
на отсечение, что на всей земле не найдется ситуации, которая окажется ей не
по силам. За Эдвиной укрепилась репутация женщины, чудодейственным образом
способной сдвинуть горы и творить чудеса: на нее смотрели, как на самое
опасное для мужчин существо. Короче, ее считали женщиной, владеющей собой и
миром, ее окружающим.
- Эдс, ты просто незаменима, дорогая, - такова была одна из любимых
присказок Антонио де Рискаля. - Ну что бы я без тебя делал, солнышко, - это
была вторая.
Признаться, подобные убеждения готова была разделить и огромная толпа
клиентов великого модельера, поскольку в те моменты, когда Эдвине не нужно
было отправляться на выездные показы моделей, она занималась их продажей,
принимая в огромном демонстрационном зале на 7-й авеню, 550 представителей
магазинов. Как правило, за двумя неделями разъездов следовали две недели
обычной суеты в демонстрационном зале - график, который она делила,
чередуясь, с Класом Клоссеном, надменным и чрезвычайно самоуверенным молодым
человеком, преисполненным чувства собственной значимости. Платили ей за эту
предполагаемую незаменимость по-царски: 120 тысяч долларов в год, плюс
неограниченно щедрые представительские расходы и весь набор прочих благ,
включая и возможность одеваться у лучших модельеров (конечно, у Антонио де
Рискаля, у кого же еще?) по себестоимости. Но ее жизненный уровень превышал
даже эти пределы, спасибо доктору Дункану Куперу, ее бывшему мужу. После их
развода, случившегося пять лет назад, - именно тогда она решила вернуть свое
девичье имя Робинсон, - Эдвина приняла на себя все заботы о дочери Аллилуйе;
теперь девочке уже двенадцать, и развита она не по годам. От алиментов
Эдвина отказалась, но Дункан настоял на том, чтобы в компенсацию расходов на
воспитание дочери она приняла от него полуторамиллионную кооперативную
двухэтажную квартиру в южной башне небоскреба Сан-Ремо.
Расстались они дружески, что сегодня не в моде, без взаимных упреков, и
вместо того, чтобы окончательно отдалить их друг от друга, как это случилось