"Джудит Гулд. Навсегда" - читать интересную книгу автора

Стефани Мерлин было двадцать восемь лет. Она была хороша собой, однако
крупная кость не позволяла назвать ее изящной, а властная манера держаться
не позволяла назвать ее красивой. Но тем не менее она, безусловно, была
яркой женщиной, она обращала на себя внимание. Почему-то фотокамеры, и даже
видеокамеры - возможно, самые недоброжелательные объективы и камеры из всех,
когда-либо созданных человеком, - подчеркивали ее высокие скулы и широко
расставленные глаза цвета топаза. При росте пять футов и шесть дюймов в ней
было 125 фунтов[2] веса, ее кожа цвета слоновой кости слегка блестела,
светлые волосы спадали на плечи. Часто она закалывала их сзади большой
голубой заколкой. Золотые клипсы в форме улитки и массивное золотое ожерелье
смягчали строгость ее неизменного темно-синего костюма и белой шелковой
блузки.
"Интересно, - думал Джед Савитт, - как она будет выглядеть раздетой, с
распущенными волосами? Насаженная на две бейсбольные биты?"
- Прежде чем мы продолжим, давайте уточним некоторые моменты, - голос
Стефани звучал сухо, по-деловому. - Я не напрашивалась на этот визит. Ваш
адвокат позвонил нам и предложил мне эксклюзивное интервью. Вы видите эту
дверь?
Она указала на дверь. Джед кивнул.
- Либо вы ведете себя прилично, либо мы со съемочной группой выходим
прямо через эту дверь и на этом все закончится. Чао, беби. Это понятно?
Выбор за вами. Что вы ответите?
Губы Савитта искривились в ухмылке, взгляд же оставался по-прежнему
мертвым.
- Вы знаете, вы крутая женщина, - сказал он с восхищением. - Вы точно
раньше не были тюремной надзирательницей?
Стефани отодвинула стул.
- Ну ладно, ладно. - Самый знаменитый убийца Америки махнул рукой в
сторону Расти Шварца и Роба Манелли. - Скажи им, чтобы включили камеру.
Шварц и Манелли вопросительно посмотрели на Стефани.
- Хорошо, ребята, - кивнула она, - вы слышали его слова. Начнем с того
момента, где мы остановились.
Щелкнув, софиты наполнили комнату белым светом, зажужжала видеокамера.
Стефани положила ногу на ногу и продолжила интервью.
- Итак, Джед, до приведения приговора в исполнение остался один час.
Хотели бы вы перед смертью сказать что-нибудь семьям ваших жертв?
Он улыбнулся.
- Стефани, - он фамильярно, как это принято на телевидении, обратился к
ней по имени, - это не были мои жертвы. Как вы знаете, меня обвинили в...
э... да, преступлениях. Но я не признал этих обвинений.
- То есть вы утверждаете, что вы не совершили двадцать восемь убийств?
- Именно это я утверждаю вот уже семь лет, но никто не желает
слушать. - Он улыбнулся в камеру, обнажив два ряда очень белых и очень
ровных зубов.
- Испытываете ли вы враждебность по отношению к обществу в связи с
вашим приговором?
- Враждебность? - Он быстро моргнул. - Почему я должен испытывать
враждебность?
- Если вы невиновны, как вы утверждаете...
Он пожал плечами.