"Владимир Гоник. Исповедь патриота." - читать интересную книгу автора

в сети.
Он был убежден, что ничего в мире не происходит само по себе,
случайно, без участия евреев. Стоило лишь получше разобраться, найти
концы, размотать и обязательно отыщется еврейский умысел. И Буров
постоянно пребывал в поиске, искал и связывал между собой множество
разрозненных фактов, случаев, событий... Это занятие стало смыслом его
существования - сокрушительный заговор пронизал и опутал весь мир, проник
во все щели, и только он, Буров, мог распутать эту дьявольскую сеть. Он
повсюду искал тайные козни - искал и находил.
- Взгляни на школьные учебники, - призывал он. - Их составили евреи,
чтобы запутать русских детей. А война в Персидском заливе?
- Но ведь Ирак начал... напал на Кувейт...
- Формально! Так только кажется. На самом деле за этим стоят евреи.
Уж слишком им было выгодно. Ирак их обстреливал, они не отвечали. Выгодно,
выгодно!.. Ирак и Кувейт - только видимость.
- А доказательства?
- Докажу! Не могло без них обойтись. Эту войну они устроили чужими
руками. Если им надо, они что угодно устроят. Ты заметил, как у нас стали
топить? Батареи холодные.
- Тоже евреи?
- А ты как думал! На прошлой неделе жарили, дышать было нечем. В этом
весь смысл: то жара, то холод. Изводят! Общество "Память" тоже евреи
организовали.
- Как?!
- Они, кто ж еще. "Память" на них работает. Пугает евреев, те бегут,
Израиль крепнет. Дьявольский план. Это уже доказано.
- Кто доказал?
- Я! - он выложил лист бумаги с нарисованными кружочками, квадратами
и треугольниками, соединенными стрелками. - Схема заговора! - глаза его
сияли, излучая ослепительный неукротимый свет, и было понятно, что он ни
перед чем не остановится, распутает любой заговор, всех выведет на чистую
воду и предъявит счет.
Учиться Бурову было некогда, все время съедала патриотическая
деятельность. По его наблюдениям выходило, что все занятия, семинары,
лабораторные работы в институте совпадают с митингами и собраниями
патриотов. Разумеется, учебное расписание было составлено с умыслом, чтобы
отвлечь патриотов и помешать.
- Расписание составляют евреи, - убежденно доказывал Буров.
Он принципиально не ходил на занятия, если сомневался в чистокровном
происхождении преподавателя.
- Пойми, это, как девственность: один раз сдался, и все, тебя нет. Но
меня им не окрутить! - истово твердил он и стоял насмерть, храня свою
непорочность.
Надо отдать ему должное: не было случая, чтобы он отправился на
экзамен или зачет к преподавателю-еврею.
Иногда Буров делался чернее тучи. Чаще всего такое случалось, когда
он доверял кому-то, а потом выяснялось, что человек оказался полукровкой
или на четверть евреем. Не говоря уже о чистокровных евреях. Для Бурова
это было подлинным несчастьем, он не верил, что чутье так могло его
подвести, и расценивал случившееся как преднамеренный обман.