"Владимир Гоник. Я не свидетель" - читать интересную книгу автора

картона - закладку, и не найдя, взял ножницы и аккуратно отрезал от
лежавшего на столе конверта полоску с красивой маркой, вложил ее меж
страниц и закрыл Библию.
Он посмотрел в окно. По задубевшим колдобинам ветер гнал дымок снега.
Домик Георга Тюнена стоял почти на окраине городка, как величала его
прихоть жителей. Возможно, для этого основания имелись, поскольку
Энбекталды являлся теперь районным центром. В нем наличествовали почта с
международной связью, хлопкопрядильная фабрика, элеватор, мукомольный и
сахарный заводики, на котором до выхода на пенсию Георг Тюнен работал
бухгалтером.
Он смотрел в окно и думал - по-русски, поскольку родным немецким
пользоваться не приходилось уже давно. Но сейчас он думал по-немецки,
потому что странное, встревожившее письмо, полученное вчера, было написано
по-немецки и пришло оно из города Мюнхена, из той страны, где Тюнен
никогда не бывал, но где родились его предки, переселившиеся в Россию еще
при императрице Екатерине...
Он взял конверт, от которого только что отрезал полоску для закладки,
извлек письмо и опять стал читать, чтобы окончательно решить: отвечать на
него или нет.

"Уважаемый господин Тюнен!
Ваш адрес я без труда нашел через Красный Крест. Не стал бы вас
обременять фактами, касающимися лично меня, если бы не одно
обстоятельство. Поэтому прошу быть снисходительным к обилию подробностей.
На Украине в городе Старорецке в плену в 1948 году при странных
обстоятельствах погиб мой дядя, военный инженер, полковник Алоиз Кизе.
Вдова его, фрау Кизе, все эти годы одиноко жила в их старом деревянном
доме под Мюнхеном. Мои отношения с нею по разным причинам были таковы, что
за всю взрослую жизнь я виделся с нею три-четыре раза. Недавно она умерла,
и я стал единственным наследником и дома, и земли. Дом запущен, нуждается
в ремонте, мне он совершенно не нужен и заниматься им я не считал
возможным. Сосед фрау Кизе пожелал купить и дом, и участок, чему я
обрадовался и немедленно поехал смотреть оставшуюся мебель, вещи, бумаги
дяди и решить, что забрать, что продать вместе с домом, что уничтожить.
Архив покойного дяди оказался очень большим, часть его находилась в
кабинете, часть в библиотечной комнате, наиболее давнее - в шкафах на
чердаке. Потратил я на разбор архива много времени, но еще не закончил.
Однако среди бумаг обнаружил его дневники, в одной из тетрадей запись:
"Дом, купленный Францу Тюнену, все еще пустует. Я понял, что Тюнен, если и
жив, то вряд ли уже приедет из Советской России в Германию. Все же я
договорился с бургомистром сдать его в аренду и открыть счет в банке на
имя Франца Тюнена. Как бы ни было, а дом принадлежит ему и его семье".
Кроме того, в бумагах дяди я обнаружил купчую на имя Франца Тюнена и
фотографию. На ней рядом с дядей - еще двое. На обороте рукой дяди
написано: "Вместе со мной - Франц Тюнен и Борис Иегупов. 1919 год".
Посылаю Вам эту фотографию. Возможно, она Вам будет дорога. И - самое
главное - считаю своим долгом сообщить Вам, что в любое время Вы можете
вступить во владение своим домом или каким-то другим образом распорядиться
недвижимостью и деньгами в банке.
С уважением Густав Анерт".