"Юрий Гончаров. Большой марш: Рассказы" - читать интересную книгу авторазабралась бродячая собака в поисках пищи, а кто-то, не разобравшись
спросонья, крикнул: "Волк!" - и поднялась паника, все стали метаться, перевернули ведро с водой, обрушили шест, подпиравший палатку, и она рухнула, а ребята перемешались под брезентом, спутались в клубок и долго барахтались, не находя, как выбраться наружу. Это было веселое воспоминание, у Игоря даже появилась на лице непроизвольная улыбка. Но потянулись другие картины - из того, что было всего месяц назад. Как было тогда беспечально и еще все совершенно по-детски, какая была тогда совсем иная, совсем по-другому устроенная жизнь. Тогда у Игоря и всех его сверстников существовала одна забота - экзамены, чтобы перевели в десятый класс. Всего больше пугала письменная по алгебре. Этот предмет преподавала сухая, безжалостная Анна Алексеевна, и все бегали друг к другу на квартиры, сверяли решения: кто-то раздобыл задачи и уверял, что именно они будут даны на экзамене. Письменная по алгебре была последней. Сдавшие свои тетради, ожидая в коридоре товарищей, говорили уже о лете, кто куда поедет, Игорь с отцом собирались в заводской лагерь рыболовов, у них уже были заготовлены удочки, разные снасти, куплены два одеяла, примус, складной нож с тремя лезвиями, штопором и открывалкой для консервных банок. А на другой день началась война... А еще через день Игорь провожал отца, уже в командирской форме, пахнущего незнакомо и чуждо - кожей наплечных ремней, армейским сукном, дегтярной смазкой сапог, и тот нож, которым они собирались вскрывать банки у костра, чистить картошку и рыбу, отец положил в походный армейский вещевой мешок, вместе с катушкой ниток, мыльницей, новой зубной щеткой, тоже приготовленными для рыбалки... Часов никто из троих не имел, но ход времени подсказывал, что полночь давно позади, уже около двух. Все оставалось по-прежнему: ровная голубоватая лунная седина лежала вокруг на пустынном пространстве, наплывы ветерка изредка трогали стеблинки трав, наклоняя их и тут же отпуская. Изменилось только положение луны: пройдя зенит, она далеко передвинулась по небосводу в сторону запада, и теперь тень уже не покрывала глиняный вал, он весь был отчетливо высвечен на всем видимом протяжении, чернела одна траншея - провально, страшно. Игорь не дремал и даже не чувствовал ни малейшего желания спать, глаза его были все время открыты и ясны, но от глубокой, однотонной, усыпляющей тишины и постоянства обстановки в сознании вплывало что-то вязкое, тягучее, притупляющее. У него уже не было того внимания и восприятия к окружающему, как вначале. Потом он ненадолго смежил ресницы, утомленный холодным сиянием лунного света, его однообразным, скучным, надоевшим блеском на гранях глиняных комков, на стеблинках и метелках сухих трав, и, когда открыл глаза, в той стороне, куда, чернея, уходила траншея, увидел невысоко в небе светлую точку, не ярче звезды, неспешно опускающуюся к горизонту. Она быстро теряла силу своего свечения и, не достигнув земли, погасла через две-три секунды после того, как ее заметил Игорь. И летела, и погасла она совсем так, как гаснет огненный метеор ракеты, истративший в скоротечном интенсивном горении вложенную в него яркость и бессильным бледным светляком возвращающийся на землю. |
|
|