"Валентина Гончаренко. Рассказы бабушки Тани о былом " - читать интересную книгу автора

фастовской железнодорожной станции каким-то чиновником. Общался по работе
главным образом с русскими, поэтому дома у себя завел русские обычаи и
убедил жену и дочь - панночку разговаривать даже между собой только
по-русски.
Моя бабушка переняла от своего отца веселый нрав и общительность.
Панночкой полюбила бывать на "вечорныцях", где пела и плясала в компании
украинских хлопцев и девчат. Там и встретилась с кудрявым рослым парубком,
влюбилась, парубок тоже потерял голову и не побоялся пойти к пану Лещинскому
просить руки его единственной дочери. Возмущенный пан прогнал наглеца и со
своего двора и с работы. Парубок вернулся в поселок вместе с панночкой,
сбежавшей из дома. Новая родня встретила ее злобно. Что будет делать в
поселке такая белоручка? Коровы и то боится! В ее защиту стал только свекор,
а свекровь, две золовки и деверь ели ее поедом. Она зачахла, заболела
чахоткой и сгорела, оставив сиротами сына и дочь. Дочь - это моя мама,
Ксения Степановна. От отца она унаследовала густые вьющиеся волосы, а от
матери - веселую непосредственность, чудесный голос, любовь к песне,
анекдотам и смешным байкам. Знала их много, на всякий случай жизни у нее
была готова присказка или байка.
Осиротевших внуков пан Лещинский забрал к себе. Степан, отец детей, не
противился этому, понимая, что среди его родни детишкам будет очень горько.
Их затуркают, забьют. Пан Лещинский не захотел, чтобы его внуки носили
фамилию ненавистного хохла и записал их на свое имя. Он умер, когда маме
было четырнадцать лет, а бабушку похоронили за два года перед этим. В
дедовом доме они остались вдвоем с братом, который к этому времени уже
работал на станции. С помощью польской родни мама попала в няньки к
управляющему сахарным заводиком, хозяином которого был богатый обрусевший
немец. Через пару лет этот немец приставил маму к своим двум дочкам, чтобы
она следила за их гардеробом и прибирала в комнатах, отведенных для девочек.
Еще она должна была отвозить их в гимназию, а после занятий забирать домой.
Утром молодой армянин Аванес, кучер сахарозаводчика, подавал к подъезду
коляску. Девочки в сопровождении мамы отправлялись учиться, а после занятий
они находили коляску у ворот гимназии. Мама ждала девочек, занимаясь
каким-нибудь рукоделием в глубине экипажа. И так каждый день, кроме
воскресенья. Жалованья горничной хватало, чтобы мама могла одеваться как
барышня: шляпки, туфельки, набор платьев к каждому сезону, костюмы, накидки,
пальто, разные зонтики и перчатки.
Школьницами мы любили рыться в ее сундуке, перебирая с интересом
предметы былой, на наш взгляд, роскоши. Примеряли мамины наряды и
удивлялись, что она когда-то их носила. Особенно нам нравилось легкое белое
пальто-плащ из плотной, похожей на чесучу материи. Воротник, борта, подол,
карманы и края широких рукавов были обшиты тяжелым кружевом, рисунок
которого состоял из деталей выпукло обмотанных блестящей шелковой нитью.
Платья, шляпки и зонтики к этому времени не сохранились, а вот туфельки,
некоторые костюмы - не брючные, конечно, - еще лежали в этом. сундуке. Там
же в мешочек было уложено с полдюжины красивых перчаток: митенки, кружевные
до локтей, лайковые, шелковые с вышивкой и без нее. То есть сохранились
вещи, которые в новое время нельзя было носить и переделать тоже невозможно.
Сейчас не помню, куда потом девался этот сундук. В старших классах я его уже
не видела. И оставим эту тему, вернемся к коляске, где мама вместе с
Аванесом ждала, когда девочки выбегут за ворота гимназии