"Олесь Гончар. Чары-Камыши" - читать интересную книгу автора

Каховского моря. Там, на седых просторах моря, сколько обнимал глаз, тоже
маячили фигуры людей: где поодиночке, а где неподвижными темными группами.
Все это были рыбаки, неутомимые щукари, энтузиасты подледного лова.
Ссутулившись над своими лунками, они с самого утра высиживали там, не
замечая стужи. А под вечер случилось...
Шквалом оторвало огромную льдину и погнало вместе с рыбаками в море.
Было их там, на ледяной площадке, полсотни человек. Горе коснулось почти
каждого дома, ворвалось чуть ли не в каждую семью. На буграх, у села,
голосили женщины, в конторе суматошно звонили в район, но не могли
дозвониться: видно, ветер оборвал где-то в степи телефонные провода.
Оставалось одно - послать "газик" Кожущенко.
Когда этот "газик", вылетев на пригорок, на мгновение остановился в
толпе, где был председатель колхоза, женщины, все еще вопившие в сторону
моря, одновременно обернулись к этой брезентовой палатке, глядя на нее как
на последнюю свою надежду и спасение. В этот миг председателев Серега вдруг
крикнул отцу, что он тоже поедет.
- Пробьемся, всех там на ноги подымем!
Это было сказано в искреннем порыве, сказано, может, потому, что в эту
минуту Серега видел перед собой наполненные слезами глаза любимой - ее отец
также находился среди тех, кого на льдине уносило в море.
И вот они едут час, второй, третий... Буксуют, застревают, выбираются
на колею и снова едут. Мысли их все время о тех, что на льдине. Живы ли они
еще? Выдержит ли их льдина до того, пока об этой беде узнают в районе?
- А может, наши все-таки догнали их на баркасах? - высказывает
предположение Серега. - Ты слыхал, отец распорядился баркасы послать
вдогонку.
- Пока те баркасы стянут с берега, знаешь, куда их отнесет? Это ж море!
- И сколько раз их предупреждали... Ну и народ!
- К чему людей обвинять, ежели они в беде! Не о том теперь думай.
- Ветер, кажется, крепчает.
- Может, подморозит.
- Ну и разрыли же здесь... Когда уж нам дороги такие, как следует,
построят?
- А кто их построит, если сами не возьмемся?
- Да вот хотел же я поступить в автодорожный, так им производственный
стаж подавай. А я бы тут таких дорог понастроил!
- Ну, твоя дорога только начинается.
- Это еще как придется... Знаешь ведь, как бывает: комсомолом начинаем,
собесом кончаем...
- Рано тебе о собесе думать.
Машина спускалась в буерак. Степь да буераки - такой здесь ландшафт. На
дне буерака - прихваченное льдом озерцо; "газик" с разгона прошуршал по
нему, пошел на подъем. Мотор завыл. Это был один из тех подъемов, когда,
кажется, мотору не хватает какой-то капельки силы, чтобы взять его, и люди в
машине невольно напрягаются всем телом, словно бы стараясь подтолкнуть самих
себя, передать мотору силу своих мышц, помочь ему вытащить их. Однако сил не
хватало, и где-то с половины подъема водитель вынужден был дать задний ход,
спуститься назад в балку и снова с разгона бросить машину вперед, как на
таран. Опять мотор задохнулся на том самом месте, и машина пошла назад,
чтобы снова взять разгон.