"Олесь Гончар. Чары-камыши (Рассказ)" - читать интересную книгу автора

- Или олениху эту неводом, среди Днепра... Ну что это с людьми
происходит?
На горизонте ярко, еще ярче, чем вечером, полыхает багровыми дымами наш
металлургический гигант. Впервые вижу его издали, впервые вижу, как небо
над ним будто клокочет в могучем зареве, смотрю, и странное волнение
охватывает меня: есть нечто доброе, обнадеживающее в этих наших огнях.
Этой ночью отсюда завод открывается совсем по-новому, предстает в чем-то
большом, нежели просто ковши с расплавленным металлом да вспышки горящего
газа над бессемерами... Сполохи в полнеба, родной огонь за Днепром - я
впервые ощутил отсюда его силу, огромную, титаническую.
В моем представлении почему-то возникает с детства знакомый обелиск,
возвышающийся на площади перед нашим заводом, с чугунной фигурой Прометея
вверху. Сами наши рабочие, среди которых был и Петрович, еще в двадцатые
годы, в одну из годовщин революции, отлили того Прометея в память своих
погибших товарищей, и с тех пор черный чугунный наш Прометей стал будто
знаком завода.
И сейчас эти сполохи за рекой, немеркнущее зарево до самых облаков для
меня почему-то сливаются с его образом.
Вторично я просыпаюсь от выстрела, внезапно раздавшегося где-то в конце
озера. Схватываюсь, мне кажется, что уже светает и я все уже проспал. Пет,
еще пе спстаст, это луна поднялась высоко и, вынырнув из-за туч, светит
мне прямо в лицо.
Степан-бригадир, тоже схватившись от выстрела, сразу же смотрит на
часы: можно ли стрелять:
- Уже можно,- говорит облегченно.- Давно перевалило за полночь.
Кто же стрелял?
Стрелял, несомненно, обер-мастер, вырвался первым, раньше других. Ну да
теперь пусть бьет: теперь разрешается. Только что он мог сейчас там
увидеть в темноте?
- Должно быть, в "крякуху" свою шарахнул,- говорит пожарный,
переворачиваясь с боку на спину.
Мы еще могли бы поспать, но сон ужо не идет, после выстрела каждого
начинает разбирать охотничий зуд: лежим, переговариваемся, курим в
ожидании зорькп.
Зорька ужо скоро, хотя ночь вокруг будто сгустилась:
луна отодвинулась, потонула где-то в облаках. До сих пор зорька мне
представлялась непременно в полыханье чистого утреннего неба, но сегодня
небо на востоке облачное, и наша зорька особенная: не по рдеющему
небосклону здесь определяют ее, а по чему-то своему, охотничьему,
возможно, по шуму крыльев в воздухе, ибо хотя вокруг стало будто еще
темное, однако то здесь, то там - дальшеближе - слышим приглушенное,
энергичное:
- Пильнуй! Смотри!
- Пильну-у-й!
Торопливо расхватываем патронташи, ружья, спешим к озеру занимать свои
места.
Бригадир нa ходу сует мне коробку спичек.
- Забредешь в камыш - присвети!
Зачем?
- Чтобы с той стороны по тебе кто не трахнул.