"Олесь Гончар. Твоя заря" - читать интересную книгу автора

Он здесь повсеместно, этот тяжелый, непреходящий смрад.
- Ну и выбрал же ты маршрут,- говорю Заболотпому.- Кто бы мог подумать,
что путь к Мадонне проходит через такой ад...
- Коган - сказали бы японцы,- виновато роняет Заболотный.- Сообщалось,
что отстойников здесь уже меньше, а между тем... Но, думаю, это скоро
кончится.
Мегаполисы Плывут и плывут вдоль горизонта, почти утопая в серой мгле,
в природных, а может, химических туманах. Порото заводы отдаляются, затем
снова подступают к трассе, тогда из облаков дыма прорываются целые клубы
промышленных огней, багряных, как рана,- газовые печи там пылают, что
ли... У самого полотна автострады еще чаще мелькают плесы тяжелых,
лоснящихся вод с расплывшимися в них огнями реклам,- целые зеркала этих,
мутно отсвечивающих рекламами плесов, лежат здесь в болотной
неподвижности, а рядом беззащитно жмутся кустики камышей.
- Кустики не синтетические, настоящие,- будто оправдываясь, кивает в
сторону камышей Заболотный.- А в общем верно ты говоришь: ад. Все эти
черные мегаполисы, расползшиеся черт знает куда, и вонючие пти
озераотстойники, вся так методически, исподволь и без умысла убиваемая
природа,- все к нам, к людям взывает... Еще одно предостережение нашему
брату, жителю планеты: смотри! Поскольку возможен и такой вариант...
- Странно даже: среди такого промышленного могущества и вдруг целое
царство нечистот... Зона умерщвленных болот...
- Это те болота,- объясняет Заболотный,- куда мафиози выбрасывают тела
своих жертв. Никто не знает, сколько человеческих жизней затоплено в
здешних трясинах...
Трасса, поражая прямизной, летит дальше и дальше через болота,
проложенная словно под линейку.
Нестерпимо долго тянется путь наш через смрадный, окутанный дымами и
смогами промышленный район, конца не видать закопченному этому краю, где
химические тучи не исчезают, где заводским махинам тесно уже от самих себя
и земля будто с трудом удерживает тяжесть сооружений; господин Смог
властвует над этим мрачным регионом, где все задыхается в собственных
испарениях, где города, существовавшие раньше порознь, овеваемые полевыми
и океанскими ветерками, теперь срослись в черные загазованные мегаполисы,
лишились названий, имен, растеряли тепло человеческих микроклиматов, точно
некие темные мойры однообразия обрекли их во всем уподобиться между собой,
потерять лицо, превратили в мощь безымянно индустриальную; жизнь в этих
местах как будто примирилась и с нечистотами, и с нехваткой кислорода, и с
неестественной скученностью, поселения привыкли быть постоянно закутанными
в общее для всех желто-бурое одеяло удушливых туч, грузно нависших над
целым краем.
Чистый воздух где-то там, над океаном, а здесь дымы, газы, зловонье
отстойников, гнилье болот... И этим дышать? От колыбели до могилы?
Миллионы людей живут здесь, а впечатление абсолютной, жуткой мертвенности.
Близкие и далекие огни реклам взывают словно в пустоту.
Лишь дорога живет. Похоже, именно дороги, такие вот трассы все больше
становятся способом существования современного человека. Между машинами
мчатся человеческие жилища - готовые домики па колесах, с занавесками на
окнах. Комфортабельно и все время в движении, в погоне, разумеется, за
счастьем... Машины шумят потоком, стремятся нескончаемой рекой, если бы