"Иван Гончаров. Письма (1842-1851) " - читать интересную книгу автора

меня прибавилось два занятия: 1-е, веду секретную хронику сердечных
институтских дел как секретарь, и 2-е, постоянно лечу мыслию за Вами и за
любезнейш"им· Николаем Аполл"оновичем· и - признаться ли? - терзаюсь
завистию, глубокою и бесплодною завистью, запрещающей мне даже мечтать о
путешествии, для меня решительно невозможном. Шлю и Вам, и папеньке
сердечный поклон, мечтаю о вашем возвращении как о празднике для вашей
семьи, потом для друзей и, наконец, как о празднике для живописи и поэзии.
Помните ли Вы, милый Аполлон, что не одна семья ваша да мы, друзья, ждем
этого праздника? Прощайте, прощайте - не забудьте преданнейшего
Ивана Гончарова.
P. S. Окуни стали здесь ловиться с конца августа - да как? Охотники
ловили в день около ста на Охте.
Что касается до меня, то я вас люблю и помню по-прежнему. К. М"айков·.
Еще слово: как старый учитель, похваляю Вашу новую страсть к
отыскиванию надписей на различ"ных· памятниках архитектуры и переводу их на
русский язык. Доставленная Вами сюда с переводом прекрасна и носит печать
вашего таланта.
Ив. Гончаров.
Что я стану тебе рассказывать в письме моем, любезный Аполлон! Все
писавшие к тебе столько старались насказать для тебя интересного, что на мою
долю не осталось ни одной крохи, будь она даже мельче чаинки. А между тем
прошло полтора месяца с тех пор, как пароход "Ольга" увез нас от Гаврского
парохода, на котором мы выпили с вами по последнему стакану, разменялись
последними поцелуями, уронили прощальные слезы, которые, однако, не были
последними, - я плакал, стоя у борта нашего возвращавшегося в Петербург
опустелого парохода, плакал, посвящая воспоминанию о вас горячие страницы
дневника моего, и потом с удовольствием смотрел на слезы Чел"аевой·, "1
нрзб.·, Позд"еевой·, когда они слушали мои рассказы о нашем прощаньи. Я
радовался за тебя по поводу всех этих слез, потому что они были неложным
свидетельством всеобщей к тебе привязанности; все мы чувствовали лишение
тебя как любезного члена нашего общества. Но время разлуки минует, мы снова
увидим друг друга, а из обильного дождя слез наших возникнет в твоем
воспоминании радуга, которая не смоется забвением; тебе отрадно будет
обращаться к этой поре твоей жизни как к поре любви, потому что для человека
с чувством любить и быть любимым - это наслаждение, кажется, равносильное. -
Извини меня, что я обратился к времени давно прошедшему, но по странному
стечению обстоятельств Е"вгения· П"етровна· посылала к вам письма с таким
секретом, что мне не удавалось до сих пор сказать тебе, что хотелось, со
времени нашей разлуки. О себе не стану тебе ничего рассказывать: есть
предметы гораздо занимательнее для тебя - напр"имер·, пятницы. После тебя
они решительно изменили свой характер: они сделались строги, важны,
умеренны; если движение страстей не исчезло, то оно подчинилось самой
искусной дипломации, самым спокойным с виду действиям, которые проходят одно
в другое или одно сквозь другое, как сквозь невидимую иглу нить еще более
невидимая. Мы хотим вести хронику всех замечательных событий в нашем союзе,
который не ограничивается одною империею цветов институтом, но заключает в
себе и королевство Трузсонию, и Царство жемчужины дам Пеля, и вольный город
Юнию, и острова, где растет трын-трава, то есть остров Труда, остр"ов·
Беспокойного движения, остр"ов· Комплиментов, остр"ов· Марса, город Сибарис
(не тот, который ты, может быть, увидишь при Тарантинском заливе; нет! у нас