"Иван Гончаров. Письма (1842-1851) " - читать интересную книгу автора

еще Ваши рассказы. Вот оно куды пошло! На предложение Мюллера мы согласны и
даже очень рады; по 50 талеров будем платить с охотой; только уж,
пожалуйста, возьмитесь сами списаться с ним обстоятельно, какого рода статьи
нам нужны (в особенности хорошо, если он возьмется писать нам об немецкой
литературе); присылайте нам его адрес - мы заведем с ним переписку через
Кронеберга. "Петушкова" я Вам вышлю; оригинал "Каратаева" сохраню. Вы
заработали у нас довольно много денег - за Вами немного; если нужны деньги,
я Вам пришлю в Париж, только напишите еще рассказа два к осени.
Наконец слово к Вам, Павел Васильевич: во-первых, жму Вам руку, то есть
руку, написавшую письма из Парижа. Во-вторых, попадете в Париж пожалуйста,
пишите опять, а я даю Вам слово перечитывать корректуру Ваших писем
внимательней, или лучше: заключим условие - за каждую опечатку Вы отныне
имеете право взыскать с меня бутылку шампанского при свидании; сколь ни
подло, но я буду все меры употреблять, чтоб Вам никогда не пришлось пить
моего шампанского; только пишите иностранные слова и собственные имена
разборчивее. Вообще я похлопочу, чтоб опечаток в "Совр"еменнике·" было
меньше; вся беда в том, что у нас нет хорошего корректора, а во второй
корректуре всех ошибок иногда не усмотришь; придется перечитывать по два
раза. Письма адресуйте так: в Петербург, в контору "Современника". Прощайте,
веселый и злой человек; когда-то я опять Вас увижу?
"Некрасов·.
Здравствуй, Белинский, будь здоров - это от души тебе желает Щепкин,
потому что при сем, как нарочно, явился я в Питер, чтобы заочно обнять тебя
и пожелать всего хорошего. Как и зачем явился я в Питер, долго рассказывать.
Поклонись Анненкову и Тургеневу. Прощай. Твой, хотя и с меньшим брюхом, но
все тот же
Щепкин.
Белинский, очень рад, что Вы поправляетесь. Буду писать к Вам в Париж.
Без Вас совершилось много любопытного. Скажите Тургеневу, чтоб он хорошенько
растолковал Миллеру, в каком роде должны быть статьи, и чтоб Миллер поскорее
принимался писать, ибо у нас еще не было ни слова о германской литературе.
Анненкову низкий поклон.
И. Панаев.
Все почитатели Ваши, Виссарион Гр"игорьевич·, с радостью, и я в том
числе, разумеется, услышали об улучшении Вашего здоровья и все хором взываем
к Вам: возвращайтесь скорей. Ваша последняя статья, Иван Сергеевич,
произвела благородный furore, только не между читающею чернью, а между
порядочными людьми: что за прелесть!
И. Гончаров.
Скоро ли вернетесь?
Здравствуйте, Белинский, Тургенев и Анненков! Holes Kleeblatt! Будьте
здоровы.
Ваш А. Кронеберг.

А. П. и Ю. Д. EФРЕМОВЫМ

22 июля 1847. Петербург
22 июля/3 августа
Почтеннейший и любезнейший Александр Павлович. - Прежде нежели
передадите это письмо Юнии Дмитриевне, потрудитесь пробежать его сами и