"Витольд Гомбрович. Фердидурка " - читать интересную книгу автора

тяжелым сном.
Утро, как всегда, решило все проблемы.
В солнечном свете все случившееся выглядело совершенно иначе. Я от души
посмеялся над своими ночными мыслями, включая идею разборки поезда на ходу.
История с книгой вдруг увиделась мне совсем в другом свете. Это было не
просто бегство. Это был выполненный по всем правилам побег, возможно, многие
годы вынашиваемый и теперь с блеском осуществленный. Глупо и бессмысленно
было препятствовать этому. Что я мог предложить взамен? Возвращение в
постылую тюрьму-библиотеку? Видимо, жизнь за панелью поезда выглядела более
привлекательной.
Окончательно с этой утратой меня примирила мысль о том, что моя книжка
теперь будет жить тайной и свободной жизнью, станет, подобно ее автору,
вечной скиталицей. А если и не вечной, то по крайней мере до тех пор, пока
вагон, в котором я оставил ее (уже без большого сожаления), не попадет на
капремонт. И когда какой-нибудь мальчишка-слесарь открутит пресловутые
шурупы, держащие панель, в его ладонь вдруг упадет книга Витольда
Гомбровича. И даже если имя это ничего ему не скажет (а скорее всего так и
будет), думаю, он прочтет ее, хотя бы из любопытства.
Много бы я дал, чтобы взглянуть на его изумленное лицо в момент
обретения им книги. А может быть я не прав, и изумления не будет. Может
быть, по недосмотру таких же "читателей", как я, панели сидячих вагонов
пассажирских поездов просто битком набиты всякого рода литературой, и мой
Гомбрович "путешествует" в компании с Беккетом, Сартром, Ионеско, Камю. У
себя за панелями они посмеиваются над нашей незадачливостью и неловкостью. И
конечно, коротают время, оживленно споря, цитируя друг друга, обмениваясь
мыслями, "перестукиваясь" с обитателями соседних панелей.
С момента этого забавного и поучительного случая прошло уже некоторое
время. Но по-прежнему, когда я слышу, как кто-то произносит: "Витольд
Гомбрович", перед моим внутренним взором встает сидячий вагон ночного поезда
Санкт-Петербург - Москва. Не сбавляя скорости, он мчится в Москву, а потом
обратно. А потом опять в Москву. А потом снова обратно. И опять... И
снова...
Вечное движение без конца и края, без сна и покоя. Может быть это и
есть бессмертие?

Из Петербурга в Екатеринбург
Ночь 15 - 16 июля 2000 года
Иван Мосин

Андрей Ермонский *: "ТРЕВОЖНОЕ ОБАЯНИЕ ПАНА ВИТОЛЬДА" **
______________
* Печатается по первому изданию, опубликованному в журнале
"Иностранная литература" 1991, №1, с частичной новой редакцией переводчика,
осуществленной в июле 2000 г.
** Я рискнул приспособить к русскому уху эту бессмыслицу, которая
по-польски звучит так: Фэрдыдуркэ.


Витольд Гомбрович, наверное, самый удивительный, самый обаятельный и
самый парадоксальный польский писатель уходящего столетия.