"Василий Михайлович Головнин. Записки Василия Михайловича Головнина в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах " - читать интересную книгу автора

англичан, и говорил, что если бы теперь пришло к их берегам английское
судно, они тотчас сыграли бы с ним такую же штуку, как и с нами.
Происшествие сие было следующее.
Через год или через два после Резанова, показалось перед входом в
Нагасакскую гавань большое судно под русским флагом. Несколько человек
голландцев и японцев, по повелению губернатора, тотчас поехали на оное, где
первых всех, кроме одного, задержали, а последних вместе с голландцем
отправили назад - сказать, что судно принадлежит англичанам, и как они в
войне с голландцами, то всех людей сего народа увезут с собою в плен, если
японцы не пришлют к ним известного числа быков и свиней. В ожидании ответа
англичане разъезжали на шлюпках по всей гавани и промеривали оную. Между тем
оставшиеся на берегу голландцы склонили губернатора на сей выкуп. На судно
послали свиней и быков, и выменяли за них захваченных голландцев. Губернатор
за это лишился жизни, и дано повеление повсюду поступать с англичанами
неприятельски.
По случаю же замечания нашего, что голландцы обманывают японцев
привозом к ним дурных вещей и продажей оных за дорогую цену, Теске нам
сказал, что правительству их все это известно, но оно не хочет переменить
прежних своих постановлений и допускает голландцев возить к ним то самое,
что возили в начале их торговли с Японией; впрочем, худое ли или хорошее, до
этого им нужды нет. При сем рассказал он нам следующий анекдот.
По причине войны с Англией голландцы, не находя средств доставлять в
Японию европейские товары, наняли корабли соединенных американских областей
{40}, чтоб американцы привезли нужные им вещи в Нагасаки и пришли под
голландскими флагами. Товары были уже выгружены на берег, как японцы увидели
обман, приметив, что между сими кораблями и их экипажами большая разность с
теми, которые посещали их прежде, а более всего возымели они подозрение,
видя отменную доброту товаров (которые были английские); но, невзирая на
это, правительство приказало все привезенное погрузить опять в те же корабли
и выгнать их из порта.
С половины марта губернатор позволил нам ходить прогуливаться по городу
и за городом. Водили нас в неделю раза два, часа на четыре, в сопровождении
пяти или шести человек солдат императорской службы, содержавших при нас
внутреннюю стражу, и трех или четырех солдат княжеских, под распоряжением
одного из переводчиков. Кроме этого, так сказать, конвоя, ходили с нами по
нескольку человек работников, которые несли чайный прибор, сагу, маты для
сидения, а нередко и кушанье, ибо иногда мы обедывали в поле. Сверх того, от
города назначался полицейский служитель, которого должность состояла в том,
чтоб он шел впереди и показывал дорогу.
Японцы водили нас иногда версты за четыре от города на горы и вдоль
морского берега. Мы тотчас приметили, что отбиться от них нам нетрудно было
бы их же собственным оружием {*70}. Но дело состояло в том, куда после
деваться, и потому мы решились ожидать случая, не попадется ли нам у берега
большая лодка, на которой, отбившись от японцев, могли бы мы уехать. Для
этого просили мы их водить нас гулять вдоль берега и запасенную нами
провизию всегда таскали с собой. Но Мур, подозревая наше намерение,
упрашивал японцев не ходить далеко от города под предлогом, что у него болят
ноги.
В последних числах марта переводчики и караульные наши опять начали
поговаривать о переводе нас из тюрьмы и что дело стоит только за некоторыми