"Василий Михайлович Головнин. Записки Василия Михайловича Головнина в плену у японцев в 1811, 1812 и 1813 годах " - читать интересную книгу автора

острова, и потому с собаками таскаться им невозможно; впрочем, на обоих
островах собачьи кожи употребляются для зимних парок.
Алексей нас уведомил, что на южной стороне острова Кунасиры (двадцатый
из Курильской гряды) есть безопасная гавань и укрепленное при ней селение,
где могли мы запастись дровами, водой, пшеном и зеленью; почему я и
вознамерился в Урбитч уже не ходить, а итти прямо к Кунасири. Главной же
причиной сему намерению было желание мое описать подробнее гавань и пролив,
отделяющий Кунасири от Мацмая, который прежде сего европейским
мореплавателям не был известен и на многих картах Бротона оставлен он под
сомнением.
Сверх того, и другая причина еще понуждала меня поскорее притти к
селению в безопасную гавань: мы нашли, что в трюме у нас крысы съели более
четырех пудов сухарей и около шести четвериков солоду, а как мы не могли
знать, в каком состоянии находится провизия, лежащая внизу, то и нужно было
поспешить к месту, где бы, в случае нужды, можно было получить какой-нибудь
запас.
Ветры, туманы и пасмурность не позволяли нам войти в пролив между
Мацмаем и Кунасири прежде 4 июля. Во все это время мы бились у островов
Итурупа, Кунасири и Сикотана, часто их видели, но по большей части они были
скрыты в тумане. Вечером подошли мы близко к длинной низкой косе,
составляющей восточную сторону кунасирской гавани, а чтоб не причинить
беспокойства и страха японцам входом нашим в гавань к ночи, я рассудил стать
в проливе на якорь. Во всю сию ночь на двух мысах гавани горели большие
огни, вероятно для сигнала о нашем приходе.
На другой день (5 июля) поутру пошли мы в гавань; при входе нашем с
крепости сделаны были два пушечных выстрела ядрами, которые упали в воду,
далеко не долетев до нас. Мы заключили, что японцы здесь не получили еще
известия с острова Итурупа о миролюбивом нашем расположении.
Между тем густой туман покрыл крепость и залив, почему мы бросили
якорь, а когда погода прочистилась, опять пошли ближе к крепости, с которой
уже более не палили, хотя промеривавшая глубину впереди шлюпка была от нее
не далее пушечного выстрела. Крепость вся кругом была обвешана полосатой
материей, состоявшей из белых и черных или темносиних широких полос, так что
ни стены, ни палисада нельзя было видеть; местами между материей поставлены
были щиты с нарисованными на них круглыми амбразурами, но так грубо, что
даже издали нельзя было принять их за настоящие батареи.
Мы могли только видеть некоторые строения внутри крепости, кои, будучи
расположены по косогору, видны были через вал; в числе их дом начальника
отличался от прочих множеством флагов и флюгеров, над ним выставленных; на
прочих частях города также развевалось много сих знаков, но гораздо менее,
нежели у начальника.
Алексей не знал причины, для чего это делается, но сказывал, что город
всегда украшается таким образом, когда приходит в порт чужое судно или
приезжает чиновная особа.
Остановясь на якоре в расстоянии верст двух от крепости, поехал я на
берег, взяв с собою штурманского помощника Среднего, четырех гребцов и
курильца. Японцы, подпустив нас сажен на пятьдесят к берегу, вдруг начали с
разных мест крепости стрелять в шлюпку из пушек ядрами. Мы тотчас поворотили
назад и стали грести, как всякий и сам легко догадаться может, из всей силы.
Первые выстрелы были очень опасны, и ядра пролетели, так сказать, мимо ушей