"Василий Михайлович Головнин. Описание примечательных кораблекрушений, претерпенных русскими мореплавателями " - читать интересную книгу автора

месяц и число, когда этот дикий, по имени Лютлюлюк, получил ее: мы велели
ему носить ее на шее. На другой день поутру приехало к нам из-за реки
множество людей; в числе их находились две женщины, одна из них была та
самая плутовка, которая участвовала в обманывании нас на дороге и перевозила
Булыгину и других троих через реку, когда дикие захватили их в плен. Схватив
тотчас эту женщину и одного молодого мужчину, мы посадили их в колодки,
объявив тогда же их единоземцам, что не освободим их, доколе не возвратят
наших пленных. Вскоре после сего происшествия явился к нам муж задержанной
женщины; он уверил нас, что наших людей здесь нет, ибо они достались по
жребью другому поколению, но что он нарочно за ними пойдет и через четыре
дня возвратит нам всех их, если только мы дадим ему обещание, что не
умертвим жены его. Начальник наш, слышав сие уверение, был вне себя от
радости, и мы тотчас решились провести здесь несколько дней; но как занятое
нами место было очень низко и при крепком ветре в ночь его затопило, то мы,
удалясь на гору в расстоянии от берега около версты, там укрепились. Спустя
восемь дней после переговора о размене пленных прибыло на берег реки около
пятидесяти человек колюжей; расположась на противном берегу, они хотели
открыть с нами переговоры; я с некоторыми из своих товарищей тотчас
спустился к берегу. Дикие были под предводительством одного пожилого
человека, в куртке и панталонах и в пуховой шляпе. Между ними, к великой
нашей радости, увидели мы свою Анну Петровну.
После первых взаимных приветствий Булыгина объявила, что задержанная
нами женщина - родная сестра старшины, по-европейски одетого, что как она,
так и брат ее - люди весьма добрые, оказали ей большие услуги и обходятся с
нею очень хорошо, а потому требовала, чтоб мы освободили немедленно эту
женщину. Когда же я ей сказал, что супруг ее желает освободить пленных не
иначе, как в размен за нее, тогда Булыгина дала нам ответ, поразивший всех
нас, как громом, и которому мы несколько минут не верили, приняв за
сновидение. Мы с ужасом, горестью и досадой слушали, когда она решительно
сказала, что, будучи теперь довольна своим состоянием, не хочет быть вместе
с нами и советует нам добровольно отдаться в руки того народа, у которого
находится она; что старшина человек прямой и добродетельный, известен по
всему здешнему берегу и верно освободит и отправит нас на два европейские
корабля, находящиеся в это время в проливе Жуан-де-Фука. О троих пленных
вместе с ней она объявила, что Котельников достался народу, жившему на мысе
Гревиле, Яков у того поколения, на берегах которых разбилось наше судно, а
Марья у здешнего племени, на устье реки.
Я не знал, как сказать Булыгину, страстно любившему свою супругу, о
таком ее ответе и намерении. Тщетно уговаривал я ее опомниться и пожалеть о
несчастном своем муже, которому она была всем обязана. Долго я колебался, но
делать нечего: таить правду было нельзя, надлежало все открыть злополучному
нашему начальнику и сразить его. Выслушав меня, он, казалось, не верил моим
словам и полагал, что я шучу. Но, подумав несколько, вдруг пришел в
совершенное бешенство, схватил ружье и побежал к берегу с намерением
застрелить свою супругу. Однакож, пройдя несколько шагов, остановился,
заплакал и приказал мне одному итти и уговаривать ее и даже погрозить, что
он ее застрелит. Я исполнил приказание несчастного моего начальника, но
успеха не было: жена его решилась оставаться с дикими. "Я смерти не боюсь, -
сказала она, - для меня лучше умереть, нежели скитаться с вами по лесам,
где, может быть, попадемся мы к народу лютому и варварскому; а теперь я живу