"Сергей Николаевич Голубов. Снимем, товарищи, шапки! " - читать интересную книгу авторак ней подсесть. Так и промелькнула первая лекция в обидных ощущениях пустоты
и заброшенности... Потом - начертательная геометрия. Елена разложила перед собой карандаши и резинки. Когда закипела работа, стало уже не до обиды, не до грустного чувства одиночества. Елена осмелела и оглянулась. С соседней парты попросили: - Можно карандаш? Она еще раз оглянулась. - Можно резинку? После лекции она собирала свои карандаши и резинки. Тугое кольцо зеленых гимнастерок все плотнее сжималось вокруг нее. На Елену смотрели, как на чудо. - Вы у нас единственная... - Вы - дочь товарища Карбышева? - Вы... Вы... Вы... От первоначального смущения и конфузной онемелости в Елене не осталось больше никакого следа. Все это исчезло и заменилось чем-то очень простым и ясным. - А все-таки непривычно, что вы девушка, - сказал, краснея, какой-то чудак. Его тотчас взяли на смех: - Эх ты, тюха! Елена нашлась без малейшего труда: - А вы привыкайте, товарищ! И она всячески старалась помогать тем, которые привыкали... * * * Весна в тот год - тридцать девятый - была тихая, серая, без черного блика на реках и прудах, без сияния и радостного шума в природе. Огромный "ЗИС", с глухим шипением отжимая шинами мокрый песок, подошел к берегу подмосковной реки и остановился. Из машины вышли военные люди: Карбышев и еще четверо. Лагерь, куда они направлялись, был по ту сторону реки. Внизу, под берегом, приехавших ждал беленький катер из понтонного батальона. Карбышев и его спутники медленно спустились по сходням. Дмитрий Михайлович внимательно оглядывал бесцветное, сумрачное, грозившее дождем небо. Дальнозоркие глаза постепенно утрачивали прежнюю остроту. Он начинал плохо видеть, и взгляд его беспомощно тонул в мутных переливах облачной пыли. - Неудачно приехали - быть дождю! В тот самый момент, когда его нога ступила на катер, суденышко вздрогнуло. Над катером взвился вымпел с двумя ромбами, плеснулся в мертвом воздухе и повис. - Что это? - спросил изумленный Карбышев. - Судно вас приветствует, товарищ комдив! - Черльт возьми! Кругом смеялись. И Карбышев смеялся, отмахиваясь рукой от неожиданной почести. Два ромба висели на штоке; они же тихонько поблескивали и на петлицах смущенного комдива... Карбышев и его спутники подходили к передней линейке лагеря, когда дневальные закукарекали, вызывая на линию.* |
|
|