"Сергей Николаевич Голубов. Когда крепости не сдаются (о Карбышеве) " - читать интересную книгу автора

Действуя с уверенной быстротой ловкими канцелярскими пальцами, фон
Дрейлинг раскрыл пакет. Фотографии и таблицы брызнули из него широким веером
и, как карты в большой игре, легли на стол. Поручик наклонился и несколько
минут разглядывал их. Потом выпрямился и посмотрел на Елочкина. Его лицо,
густорозовое, почти меднокрасное от прилива крови к наклоненной голове,
вдруг сделалось белым, как вата. Затем побелели губы. Он смотрел на Елочкина
вытаращенными, тоже белыми глазами и силился что-то выговорить. Но это ему
не удавалось. Тогда он метнулся к столу, сграбастал обеими руками фотографии
и документы, прижал их в охапке к груди и уже сделал два-три шага из
передней по направлению к внутренним комнатам генеральской квартиры, когда
вдруг раскорячился и присел в крайне неграциозной и немужественной позе.
Впрочем, присел и Крепконогий Елочкин. Старый дом комендантского управления
со стенами саженной толщины и сводами вековой прочности дрогнул, екнув всем
своим нутром. Фон Дрейлингу почудилось, что оглушительный удар свалился
сверху. А Елочкину - будто он пришелся со стороны, через окно. И это было
вернее, так как блестящий мелкий бисер из битого оконного стекла вдруг
покрыл пол передней, а пустая рама широко распахнулась настежь. За первым
взрывом неимоверной силы грянул второй, за вторым - третий. Но эти были
слабее...

* * *

Взрыв произошел на складе артиллерийского снаряжения, в крепостной
лаборатории, где в это раннее утро уже работали сто двадцать человек. Склад
занимал десять кирпичных зданий, а лаборатория представляла собой длинный
деревянный сарай, выходивший на городское шоссе близ Михайловских ворот. В
лабораторном сарае хранилось очень много пороха. Сто тысяч готовых снарядов
были сложены кругом в штабелях; тут же - горы дистанционных трубок. Все это
взлетело кверху и градом осколков вернулось вниз. Дистанционные трубки
брызнули огнем Вспыхнули пожары. За первым взрывом последовали второй,
третий: детонация. Это означало, что расстояния между хранилищами были
неверно определены. Дорогостоящее открытие! Взрывы произошли на территории,
обнесенной крепостным валом. Сила их была такова, что далеко за валом, на
вербах и ветках, в вороньих гнездах, долго спустя после диверсии, все еще
отыскивались головы, руки и ноги на куски раздерганных людей. Грохот был ни
с чем несравним. Из города Холма тотчас запросили Брест по телефону: что
случилось? А между Холмом и Брестом - девяносто верст...

* * *

На вечерней поверке фельдфебель телефонной роты выкатил колесом крутую
грудь и с передней линейки, громко и торжественно, зачитал благодарность,
объявленную комендантом Брест-Литовской крепости рядовому Елочкину в приказе
по гарнизону. С этого момента Елочкин стал главным героем местного
"Солдатского вестника", - так офицеры окрестили солдатскую болтовню. В
послеобеденные и вечерние часы, когда "вестник" действовал особенно
энергично, по всем частям гарнизона только и разговоров было, что о
Елочкине. На его крупную, приземистую фигуру и смуглое лицо с горбатым
носом, освещенное доброй улыбкой, как фонарем, показывали пальцами: "Вон
он..." Почти все заметные события, совершавшиеся в городе и крепости после