"Сергей Николаевич Голубов. Когда крепости не сдаются (о Карбышеве) " - читать интересную книгу автора

не будет значить. Общеевропейская бойня будет продолжением политики мирового
империализма. А мы с вами знаем, что мировой империализм способен не на
освобождение наций, а лишь на их обман и порабощение...
- Так, - задумчиво проговорил Елочкин, - очень хорошо, что сплеснулись
мы с вами. Любопытно для меня в высшей степени. Но почему же других, которые
бы тоже как и вы думали, нет во всем нашем гарнизоне? Ведь нет?
- Может быть, и нет, - сердито ответил вольноопределяющийся, - по
крайней мере, я не знаю.
- Видите... А ведь не одно же у нас тут дурачье...
- То есть?
- Есть весьма и весьма умные.
- Например?
- Ну хоть капитан Карбышев, Дмитрий Михайлович. И умен, и учен, и с
солдатом прост, и за справедливость, - верно?
- Да.
- А как откроется война - без слова за Россию умрет.
Вольноопределяющийся перестал сердиться и даже рассмеялся.
- Из вас, Елочкин, недурной агитатор может выйти...
- Что я за агитатор? Плету еле-еле...
- Нет, не плетете. Но Карбышев - не довод. Ни вы, ни я не можем
заглянуть в его мысли. Даже просто не можем его ни о чем спросить. Доводы
надо черпать из других источников, открытых для всякого, кто хочет знать
правду... Вот мы с вами прочитали в газете "Путь правды" статью "В. И." о
развращении рабочих утонченным национализмом*. Статья - клад. Сейчас,
накануне войны, каждое слово ее жжет, бьет в самое сердце шовинизма...
______________
* № 82 от 10 мая 1914 года. "В. И." - Ленин.

- В чье сердце?
- Вечером объясню. Хм!.. Карбышева вы давно знаете?
- С одиннадцатого года. В Питере. Я тогда слесарем на строительстве
Охтенского моста Петра Великого работал, а он...
- Так. Очень хорошо. До свиданья, Елочкин. Приходите вечером в
солдатское собрание, - поглядим кинематограф и еще кой о чем потолкуем.
- Приду.
Они расстались неподалеку от магазина Э. Фарбенковского.
Вольноопределяющийся оправил на себе длинную защитную рубаху и зашагал к
магазину, мурлыкая студенческую песенку:
Медленно движется время,
Веруй, надейся и жди.
Зрей, наше юное племя, -
Путь твой широк впереди!
На пороге он задержался ровно настолько, чтобы растаял звук последнего
слова, и затем - вошел.

* * *

- За-ту-шить! - повторял Заусайлов, откинувшись на спинку стула и глядя
на Карбышева круглыми, как пуговицы, изумленными глазами, - за-ту-шить!
- Именно. Не в войне ваше спасенье, а в том, чтобы эта история сегодня