"Глеб Голубев. Родная страна" - читать интересную книгу автора

получше запомнить дорогу. Наизусть заучивал расстояния между попутными
улусами. Идет и шепчет, как молитву:
- От Тюс-Тюбе до урочища Каракадбаева два становища. От Каракадбаева до
урочища Миргаева еще два становища...
- Напрасно стараешься, - вздыхал Родионов. - Ни деревца приметного, ни
дороги наезженной. Пустая степюга кругом. Разве тут убежишь? Будешь плутать,
пока с ног не свалишься или киргизцы нагонят...
Да, бежать здесь было трудно. Спрятаться беглецу негде, все видно
далеко вокруг как на ладони. Нет ни озер, ни речек - помрешь от жажды.
А потом начались и совсем гиблые места. Караван вошел в сыпучие пески.
Желтыми волнами тянулись они до самого края неба. Только изредка в ложбинах
между барханами попадались редкие деревья, но какие-то страшные, уродливые.
Сучья
у них кривые и голые, без листьев. Даже тени не дает такой саксауловый
лес. Потом долго продирались через болотистые заросли, где тучами вились
комары и слепни. В камышах стадами бродили кабаны. Их приходилось
остерегаться. Рассвирепевший секач легко мог запороть лошадь своими кривыми
клыками. По ночам шакалы оглашали камыши плачущим воем. Прислушиваясь к
нему, караванщики говорили:
- Якши. Хорошая погода будет.
В воздухе посвежело, чувствовалась близость какой-то реки. Наконец
увидели ее, мутную и быструю, в низких берегах. Это была Сыр-Дарья.
Переплывать ее было трудно, сильное течение сносило лошадей. Пришлось
привязывать к бокам каждой лошади надутые воздухом бараньи шкуры. А за рекой
снова пошли сыпучие пески. Кости павших верблюдов валялись вдоль караванной
тропы. Здесь от жажды и палящего зноя умерло трое пленных. Их никто не
хоронил. Просто оттащили в сторонку, и караван пошел дальше.
Когда впереди, наконец, что-то зазеленело, не поверили пленники своим
воспаленным глазам. Думали, что опять призрачное видение, какие часто мучали
их среди песков: то озеро привидится, то какой-то город с башнями и высокими
стенами, а подойдешь ближе, и все исчезнет - опять один постылый песок.
Но сейчас видение не исчезало. Уже можно было различить отдельные
деревья, серые глиняные домишки, поля возле них. Начиналась Бухарская
земля...


РАБСКАЯ ДОЛЯ

Их привели на базар. Тут Ефремова разлучили с Родионовым. Степана купил
и увел за собой на цепочке, как собаку, какой-то важный толстый мулла в
зеленой чалме. А Филипп Ефремов стал рабом хаджи Гафура, богатого купца,
караваны которого ходили и в Персию, и в Китай, и даже в Индию.
Но прожил у купца Филипп только месяц. Хозяин подарил его правителю
Бухары Данияль-бию. Это был хитрый и жестокий старик. Вступив на престол
после смерти своего племянника, Данияль-бий не принял предложенный ему титул
хана, а потребовал, чтобы его называли просто аталыком, правителем. Ханом же
числился подросток Абулгази. От его имени издавались указы и чеканили
монету, но правил всем хитрый Данияль-бий. Без его разрешения хан даже из
дому выходить не смел.
Ефремова назначили в охрану аталыкова дворца. Тут было много