"Джон Голсуорси. Сильнее смерти" - читать интересную книгу автора

которая сидела у стены и не привлекала ничьего внимания; она была в летах и
к тому же толстовата! И вот, к ужасу этой преданной особы, Джип просидела
рядом с ней целых два танца. Идти к ужину она пожелала только в паре с
Уинтоном. Возвращаясь в танцевальный зал под руку с ним, она услышала, что
одна пожилая дама сказала: "Да разве вы не знаете? Конечно, он на самом деле
ее отец!" На это последовал ответ какого-то старика: "Ах, вот оно что! Тогда
все ясно!" Поймав их испытующие, холодные, немного злые взгляды, она поняла,
что речь идет о ней. И в эту минуту ее пригласили на танец.
"...На самом деле ее отец!.." Эти слова были слишком многозначительны,
чтобы можно было сразу уловить их смысл в этот вечер, полный ярких ощущений.
Они оставили где-то маленькую царапинку, но тут же это ощущение смягчилось,
осталось только неясное чувство тревоги в глубине ее сознания. А потом
пришло еще одно переживание, отвратительное, разрушающее все иллюзии. Это
произошло после того, как Джип танцевала с видным мужчиной, чуть ли не вдвое
старше ее, Они уселись за пальмами; и вдруг он наклонил к ней разгоряченное
лицо и поцеловал ее обнаженную руку выше локтя. Если бы он ее ударил, она не
была бы так потрясена и оскорблена. В неведении юности она подумала, что он
никогда не решился бы на это, если бы она сама не позволила себе чего-то
ужасного, что поощрило его. Она встала, пристально посмотрела на него
потемневшими от страдания глазами и, вся дрожа, выскользнула из комнаты. Она
бросилась прямо к Уинтону" По ее словно окаменевшему лицу, по знакомому
подергиванию уголков губ он понял, что случилось нечто для нее ужасное; ко
она ничего не сказала, только пожаловалась, что устала, и объявила, что
хочет домой. Вместе с верной гувернанткой, которая, поневоле промолчав почти
весь вечер, теперь вдруг разговорилась, они уселись в машину, и скоро их
окутала морозная ночь. Уинтон сидел рядом с шофером, подняв меховой воротник
и низ? - ко надвинув круглую пушистую шапку; он сердито курил, вглядываясь в
темноту. Кто посмел расстроить его любимицу? В глубине машины негромко
болтала гувернантка, а Джип, забившись в темный угол, сидела молча, не думая
ни о чем, кроме нанесенного ей оскорбления.
Дома она долго лежала без сна, и в уме ее постепенно складывалась связь
между событиями. Слова: "Он на самом деле ее отец!.."; и этот мужчина,
поцеловавший ее обнаженную руку... Все это как бы приподнимало завесу над
тайней пола и укрепляло ее уверенность, что какая-то тайна окружает и ее
собственную жизнь. Ребенком она была настолько восприимчива, что улавливала
нечто скрытое в отношении к ней окружающих; но инстинктивно она уклонялась
от того, чтобы понять это яснее. До того, как вернулся с Востока Уинтон, дни
текли тускло. Бетти, игрушки, разные мимолетные впечатления, больной
человек, которого она звала "папа". В этом слове не было и доли той глубины,
как в слове "отец", подаренном Уинтону. Никто, кроме Бетти, никогда не
говорил с ней о матери. В ее представлениях родители не были святыней, вера
в которую могла быть разрушена, узнай она о них что-то доселе ей
неизвестное; оторванная от других девушек, она имела весьма слабое понятие
даже о бытовых условностях. Сейчас, лежа в темноте, она сильно страдала -
скорее от какого-то ощущения неловкости, чем от острой боли в сердце, ей
казалось, что вся она словно исколота шипами. Уяснить себе, что именно
вызвало в ней чувство обиды и в то же время смутное возбуждение, было для
нее мучительно тяжко. Эти несколько бессонных часов оставили глубокий след.
Наконец, все еще растерянная, она уснула и проснулась со странным желанием
знать. Это утро она провела за роялем, не вышла из комнаты и была так