"Ярослав Голованов. Марсианин (опыт биографии)" - читать интересную книгу автора

фантазии сплетаются в единую нить первых воспоминаний жизни почти
нерасторжимо. Ему было почти 40 лет, когда он написал: "...это явление...
оставило глубокий след в моем представлении. Уже с детства я любил стоять у
окна и смотреть на звезды в темные зимние вечера".
Чаще других о метеорном дожде рассказывал отец.
Артур Константинович был высок, статен, красив.
Род вел из купцов. В Риге окончил губернскую гимназию, а в двадцать лет
отправился в Дерпт * изучать медицину - Дерпт славился своим старейшим
университетом, корни которого уходили в XVII век, в академию Густавиана.
Потом - благо средства позволяли это - учился в Вене. Наконец вернулся в
Ригу, защитил докторскую диссертацию, начал практиковать. Слыл (впрочем,
вполне заслуженно) человеком левых убеждений, атеистом и демократом. Не всем
коллегам его нравилась табличка у калитки на трех языках - латышском,
русском и немецком: "Неимущих осматриваю бесплатно".
* Дерпт - ныне город Тарту Эстонской ССР.
Отец много читал и был неравнодушен к наукам. Особенно увлекался
астрономией, географией, воздухоплаванием и в отличие от некоторых людей,
склонных замыкаться в своих изысканиях, напротив, всегда готов был
поделиться известным ему и привлечь других в круг своих увлечений. Он
преподавал в Рижском мореходном училище хирургию, и моряки постоянно
подпитывали его любознательность своими рассказами о дальних странах и
диковинных существах, там обитающих, дарили ракушки, чучела, а иногда птиц,
черепах и другую живность, которой в доме доктора Цандера всегда было в
избытке. От его змей и крокодила нервничала городская санитарная инспекция и
даже пыталась приструнить доктора строгими актами. Артур Константинович был
тем, кого тогда называли теперь почти забытым и даже чуть ироничным словом
"естествоиспытатель". Он ставил нехитрые опыты, вел наблюдения и записывал
итоги, давая детям своим пример добротной, основательной немецкой
пунктуальности, которую люди разбросанные желают изобразить как признак
умственной ограниченности, но которая на самом деле в разумной пропорции
полезна в любом деле. Качеством этим отмечены были многие замечательные люди
разных сфер деятельности, кстати, и великие современники Артура
Константиновича в Петербурге: поэт Александр Александрович Блок и физиолог
Иван Петрович Павлов. Но не будем отвлекаться. О результатах наблюдений
своих доктор Цандер докладывал на заседаниях Рижского общества
естествоиспытателей, где начал особенно активно сотрудничать как раз в год
рождения Фридриха, а вскоре стал членом правления этого общества и душой
естественнонаучного собрания коллекций Домского музея, которые во многом
пополнялись и его трудами: более двух тысяч экспонатов переселились из
квартиры доктора на музейные стенды.
Человек наблюдательный и любознательный, Артур Константинович находил
для себя предмет исследования часто там, где другие его просто не видели,
пригляделись к нему, не замечали. Отчего жмут сапоги? Малы, вот и жмут -
ответ известен. Но ведь иногда жмут, когда и не малы. Цандер проводит
специальные исследования и публикует статьи: "О нормальной обуви", "Колодки
по естественной форме ноги" и другие подобные. Сам доктор заказывал
сапожнику сапоги с широкими носами, чтобы ногам было просторно, а носки
носил, ловко сшитые наподобие перчаток, что, разумеется, сразу же дало повод
к вышучиванию.
Но дело-то не в чудачествах Артура Константинович. У кого их нет,