"Игорь Михайлович Голосовский. Алый камень " - читать интересную книгу автора

Он шел и вспоминал, как ровно четыре года назад гулял здесь с Наташей и
в третий раз сделал ей предложение, а она ответила, что согласна, и, смахнув
слезинку, пообещала жалеть его, заботиться о нем и быть ему верной женой.
Она не сказала только, что будет любить его. Она и не могла так
сказать, потому что любила другого человека, которого давно не было в живых.
Он умер, а Наташа все равно любила его, и Егорышев знал, что любовь навсегда
останется в ее сердце. Он знал это, но все же был счастлив, потому что не
мог жить без Наташи и верил, что ей будет хорошо с ним...
Человека, которого любила Наташа, звали Матвей Строганов. Он был
геологом и погиб девять лет назад на реке Юле неподалеку от Мшанска.
Егорышев вспомнил все, что знал о нем и о его гибели со слов Наташи, и
то, что видел сам на пустынном берегу Юлы... Перед его глазами встали
просыпающийся лес, наполненный голубым туманом, багровая заря, осветившая
небо, поверхность реки, покрытая пеплом, и девушка, которую он спас в ту
ночь...

3

Это случилось в июне тысяча девятьсот пятьдесят второго года. Студент
второго курса Московского лесохозяйственного института Егорышев приехал на
летнюю практику в Мшанское лесничество. Целый день он трясся в автобусе,
который привез его из Мшанска, устал и не мог уснуть. Он долго ворочался на
колючем сеннике, наконец не выдержал и, накинув пиджак, выбрался из душной
горницы во двор, залитый молочным светом луны. Дом лесника Капитонова стоял
на небольшой поляне в сосновом бору. Стройные корабельные сосны были похожи
на часовых, застывших в почетном карауле.
Здесь Егорышев был на практике в прошлом году и теперь чувствовал себя
в лесу уже не как гость, а как хозяин. Приехав сюда впервые, он решил, что
попал в волшебный край исполненных желаний, но скоро понял, что восторг,
который он испытывал перед лесом, может ему только помешать. Лес прятал от
непосвященных свои тайны, болезни и думы; он приоткрыл их перед Егорышевым,
и Егорышев поник перед необъятностью и величием своей будущей профессии. Он
понял, что лес нуждается не в его восхищении, а в его заботе и настоящая
любовь есть не что иное, как готовность отдать себя без остатка.
Он сбил ноги, обходя участки, чуть не утонул в болоте, заработал
раздирающий горло сухой кашель и почувствовал себя, наконец, не в гостях, а
дома... Дома он был и теперь.
Здороваясь с Егорышевым, сосны шептали что-то тихо и проникновенно. Он
брел по еле приметной лесной тропинке, и звезды бежали за ним вдогонку,
подмигивая и прячась в колючих еловых лапах. Егорышеву нравилась эта тихая
ночь, и, увидев над головой багровое небо, он был огорчен тем, что рассвет,
наступивший слишком рано, скоро разлучит его со звездами.
Но это был не рассвет. Небо потемнело, потом вспыхнуло опять, и
Егорышев понял, что видит отблеск пожара. Он подумал, что горит лес, и
бросился в ту сторону, где пылало небо. Но лес поредел, впереди мелькнула
река. Вода была багровой, и по ее гладкой поверхности стелился белый дым.
Посреди реки горел теплоход, совершавший регулярные рейсы между Гудульмой и
Борском. Это был недавно спущенный на воду пассажирский теплоход с широкой
прогулочной палубой, с каютами "люкс" и шикарным рестораном. Он
величественно плыл по Юле, подавляя встречные рыбацкие шаланды своей мощью и