"Игорь Михайлович Голосовский. Алый камень " - читать интересную книгу автора

Долгов уже надел резиновые сапоги.
- Пойдем, - позвал он.
В руке он держал лукошко, на плечи накинул плащ. Недавно пролил дождь,
и в лесу было сыро.
- Откуда у тебя эта картина? - спросил Егорышев.
Долгов удивленно поднял брови.
- Я не знаю, откуда она взялась. Она досталась мне вместе с дачей. Я
купил дачу месяц назад с мебелью, половиками и картиной.
- У кого?
Долгов вздохнул, подумал и сказал:
- Что значит, у кого? У одного человека. Почему тебя это интересует?
Егорышев не мог ему объяснить. Объяснять пришлось бы слишком долго...
Лес был невелик и не густ, но все-таки это был настоящий лес. Глубоко,
всей грудью вдыхая пьянящий запал прелой хвои, Егорышев бесшумно шагал между
стволами. Он видел в траве фиолетовые шляпки сыроежек и желтые россыпи
лисичек, но собирать грибы ему не хотелось. Ему хотелось просто побыть
немного наедине с молчаливыми деревьями и с ласковой паутинкой, которая
осторожно прикасалась к его лицу. Он шагал мягко и быстро, стараясь не
сломать зря какую-нибудь веточку и приподнимая рукой колючие лапы так
бережно, точно они были покрывалом спящего ребенка...
Долгова Егорышев потерял из виду. Долгов жадно набивал свое лукошко
загорелыми, крепкими подосиновичками, росшими здесь в изобилии. Потом он
принялся кричать и аукать, но Егорышев не ответил. Он не любил, когда в лесу
кричали. Он считал, что шуметь и вести себя развязно в лесу так же
неприлично и нехорошо, как в храме или в музее. Заблудиться же в лесу было,
по мнению Егорышева, попросту невозможно. Гораздо легче заблудиться в
большом городе.
Запыхавшись, Долгов догнал Егорышева возле дачи, заглянул в его пустую
корзинку и гордо сказал:
- Ходил бы со мной, я места знаю!
Его лукошко было до краев наполнено подосиновиками и сыроежками.
- Сейчас будем жарить. - Долгов сбросил плащ, обвязался полотенцем и
поставил на электрическую плитку сковороду.
- Слушай, продай мне картину! - отрывисто сказал Егорышев.
-Зачем она тебе? - опешил Долгов и растопырил пальцы с налипшей на них
фиолетовой пленкой от сыроежек.
Егорышев не ответил.
- Странный ты человек! - сказал Долгов. Егорышев понял, что Долгову не
жалко картину, но он не любит ничего непонятного.
- Хорошо, - сердито буркнул Долгов. - Я тебе ее отдам даром. Мне эта
мазня не нужна, но ты мне объясни, какая муха тебя укусила?
Егорышев переступил с ноги на ногу и вздохнул.
- Черт с тобой! - расстроено сказал Долгов, покосившись на грибы. Из
грибов вытекла вода. Они съежились, и их стало совсем мало, гораздо меньше,
чем было в лукошке. - Черт с тобой, - повторил Долгов. - Не хочешь говорить,
не надо. Бери!
Егорышев снял картину со стены, вышел на крыльцо и сдунул с нее пыль.
Потом завернул в газету, которую бросил ему в дверь Долгов.
Сунув картину под мышку, Егорышев махнул рукой Долгову и направился к
калитке.