"Игорь Михайлович Голосовский. Алый камень " - читать интересную книгу автора

- Это ты, ты во всем виноват! - крикнула Наташа ему вслед. - Зачем ты
унес меня с берега Юлы? Если бы я осталась там, Матвей нашел бы меня!
Егорышев сел на стул в прихожей и стиснул голову руками. Но слова,
которые произносила Наташа, продолжали падать на него, как камни:
- Я больше ни о чем тебя не прошу, слышишь? Ни о чем! Я твоя жена, я
дала тебе слово и не нарушу его, пока ты сам захочешь быть со мной! Я все
равно потеряла Матвея, сама потеряла, потеряла навсегда! Он жив, я знаю, и я
благодарна судьбе за то, что она подарила мне такое счастье!.. И все. Все!
Больше мне ничего не нужно... На большее я не имею права. Я хотела только
еще раз взглянуть на него. Только взглянуть. Но это невозможно, теперь я
поняла... Почему же ты ушел, Степан? Это твой дом, вернись, и можешь больше
не насиловать себя, не притворяться. Я обещаю тебе, что ты никогда не
услышишь его имени.
Егорышев вбежал в комнату. Наташа дрожала и расплывалась у него перед
глазами. Он хотел обнять ее. Она отшатнулась и захлопнула перед ним дверь.
Несколько минут он стоял посреди комнаты, потом принялся собирать вещи. Он
положил в чемодан пару белья, рубашку, носки и оглянулся, соображая, что еще
нужно взять. Больше ему ничего не было нужно. Он запер чемодан, надел
пальто, кепку и подошел к запертой двери.
-Я ухожу, Наташа,-сказал он.-Ты только не волнуйся, я пока буду жить у
Долгова на даче. Так нужно. Так тебе будет легче... Тебе сейчас тяжело со
мной, я же понимаю... Не мучай себя, Наташа... Никто не виноват в том, что
случилось. А Матвея я найду... Если он жив, я обязательно найду его. До
свиданья, Наташа...
Он постоял возле двери, послушал. В спальне было тихо.
Перед тем как уйти, он вынул из вазы цветы и выбросил их в
мусоропровод. Он не любил увядших цветов. Лучше уж пусть не будет никаких.

Еще издали он увидел, что на даче Долговане горит свет. Поселок уже
спал. Прогрохотала электричка, и стало так тихо, что Егорышев придержал
дыхание. Он подумал, что Долгов, наверно, задержался в "Национале" или
заночевал в Москве. Придется поискать другое пристанище. Жаль, что нельзя
поехать к матери. Мать ни о чем не должна знать...
Просунув руку сквозь забор, Егорышев открыл калитку и поднялся на
крыльцо. Дверь на веранду оказалась открытой. Значит, Долгов был
здесь;нопочему же не горел свет? Егорышев постучал.
В одной из комнат вспыхнула лампа. Долгов не выходил так долго, что
Егорышев успел выкурить папиросу. Наконец он открыл дверь и, щурясь,
вгляделся в темноту.
- Это я, - сказал Егорышев.
- Степан?!-помолчав, изумленно спросил Долгов. - Ты как сюда попал?
- Можно у тебя переночевать?
- Можно-то можно... Ладно, входи.
В комнате был беспорядок. На столе громоздилась грязная посуда. В
тарелках с остатками еды валялись окурки. На диване, накрывшись одеялом до
подбородка, сидела Таня. Ее высокая прическа сбилась набок.
- Извини, брат,-сказал Долгов.-Мы тебя не ждали.
- Я лучше пойду, - смущенно сказал Егорышев.
- Ерунда! - весело сказала Таня. - Оставайтесь. Вы ляжете на диване, а
мы с Юркой сейчас пойдем в лес. Мы хотели всю ночь гулять в лесу, а он меня