"Игорь Михайлович Голосовский. Алый камень " - читать интересную книгу автора

Егорышева. Она встала, убрала чертежную доску и принесла из кухни ужин.
- А ты? - спросил Егорышев.
- Я уже ужинала...
Убрав со стола, Наташа продолжала работать, а Егорышев прилег на диван
с газетой. В одиннадцать часов его сморило. Он закрыл глаза, в этот момент
Наташа спросила:
- Ты пойдешь в милицию после работы?
- Да, - сонно ответил Егорышев. - Днем меня не отпустят...
- Хорошо. Я тебе верю... Делай, как знаешь. Я верю, что ты все сделаешь
правильно, - помолчав, сказала Наташа.
Она погасила свет и ушла к себе, но с Егорышева сон сразу слетел. Ему
показалось, что Наташа как-то особенно произнесла эти слова: "Я тебе верю",
и он встревожился, но через некоторое время сумел убедить себя, что
тревожиться нечего. Разве не естественно, что она верит ему и надеется на
него? Подумав так, он уснул.
...Никакого центрального адресного бюро в милиции не существовало. Это
объяснил Егорышеву дежурный капитан с красной повязкой на рукаве. Во время
войны такое бюро действительно было, но война давно кончилась, и сейчас в
нем нет необходимости. Конечно, органы милиции могут разыскать любого
гражданина на территории нашей страны, но для этого нужно объявить
всесоюзный розыск. Этот розыск объявляется только в исключительных случаях.
Поблагодарив любезного капитана, Егорышев хотел уйти, но капитан
выписал ему пропуск и посоветовал обратиться к товарищу Дарьину, в сто сорок
седьмую комнату.
- Возможно, он вам посодействует, - сказал капитан.
Майор Дарьин оказался молодым, подвижным. мужчиной с веселыми
веснушками на мальчишеском, вздернутом носу и лукавыми зелеными глазами.
- Дело сложное, - сказал Дарьин, выслушав Егорышева. - Вообще мы этим
иногда занимаемся, о нас даже в "Комсомольской правде" писали. Обращаются к
нам матери, потерявшие во время войны детей, и дети, ставшие взрослыми...
Недавно, например, нашли мы родителей Бориса Антонова. Четыре года искали.
Он, оказывается, фамилию свою перепутал. Выяснилось, что он не Антонов, а
Назаров. Но мы все равно нашли.
- Четыре года? - переспросил Егорышев.
- А вы как думали? Это вам не в адресном столе справку навести. Взять
ваш случай. Вы даже не знаете, жив этот Строганов или погиб. В
реставрационной мастерской могли и ошибиться... Как зовут вашего геолога?
- Матвей Михайлович.
- Год рождения, - где родился?
- Родился в тысяча девятьсот двадцать восьмом году, а где, не знаю...
Этого он и сам, пожалуй, не знал. Его родители погибли во время бомбежки.
- Когда произошел пожар на теплоходе?
- Четвертого июня пятьдесят второго года.
- Можно запросить республиканские и краевые управления геологии, -
задумчиво сказал майор Дарьин. - Если ваш Строганов работает по
специальности, там должны его знать. Одним словом, мы сделаем все, что в
наших силах. Думаю, найдем Строганова, если, конечно, он жив. Адрес ваш я
записал. Ждите. Мы вам сообщим.
- А долго придется ждать? - спросил Егорышев.
- Да уж придется подождать, - усмехнулся Дарьин. - Наберитесь терпения.