"Максим Голицын. Гладиаторы ночи " - читать интересную книгу автора

вышибалы. Кто-то свистит, кто-то хлопает. Патриция, истерически рыдая,
оправляет платье!
Наконец, появляется и сам Мак, мрачнее грозовой тучи. Ублюдков этих уже
обработали и вынесли. Он оглядел поле боя и, покачав головой, устало сказал
всхлипывающей Патриции:
- Я же предупреждал, что тебе тут не место.
Затем, повернувшись ко мне, спросил:
- Это ты их так отделал, Тэш?
Оставив его вопрос без внимания, я заорал:
- Мак, если ты ее действительно воспитываешь, мать твою, то какого
черта она здесь делает?
Он горестно почесал затылок.
- Разве с ними сладишь? Они же, понимаешь, самостоятельные. А эта
дурища еще в какую-то феминистскую организацию вступила. То ли <назад к
домострою>, то ли <вперед к матриархату>, чушь какая-то, сам черт ногу сломит.
Мужиков они, видишь ли, терпеть не могут, все время толкуют о каком-то
искусственном оплодотворении, лесба на лесбе, прости Господи! Пойдем-ка, -
говорит, - посидим у меня в конторе, выпьем. И ты, Пат, ступай, только сначала
умойся, горе мое.
Прошли мы в тихий кабинет, примыкающий к залу, где образцы гробов
выставлены. Мак усаживает меня в кресло и наливает какую-то свою заветную
настойку.
- Ладно, Тэш, услуга за услугу. Чем могу - помогу.
Мак - умница. Может, он и беспринципный, и продажный, и все у него
везде схвачено, но если уж он тебе обязан - в лепешку расшибется.
Поэтому я, долго не мудрствуя, все как есть и выложил. Мак задумчиво
потер переносицу.
- Понимаешь, никогда я раньше про Джока не слышал. Но ведь имя - вещь
непостоянная. То оно есть, то его нет.
- Скорее всего это кличка, - предполагаю я. - Джок, наверное,
происходит от <джокер>. В карты, говорят, здорово играет, зараза. А уж под
каким именем он по лондонским игорным домам сшивается?..
- А откуда у Большого Билла сведения, что он у нас бывал?
- Не знаю. Мак. Правда, не знаю. В досье половина страниц вырвана.
Думаю, Билл как раз к моему приходу их и убрал оттуда.
- Проще прикинуть, кто у нас последнее время банк срывал, - говорит
Мак.
- Не учи ученого, - отвечаю. - Значится так:
Гонзалес, хоть его Мария и зовут, но он совсем даже не баба, а
наоборот, мужик. Потом Мартин. Это белобрысый такой поверенный. Знаешь его?
- Ну, видел пару раз. Ничего особенного. Поверенный как поверенный.
- И Бьерн. Этого я знаю. Он, по-моему, приезжий, но здесь, в Лондоне,
давно сшивается. Вроде все. А на Джока ничего нет. Ни отпечатков пальцев, ни
сетчатки, не говоря уж о бертильонаже.
- Гильотинаже?
- Дурак ты темный. Это система такая. Рост, вес. Пропорции. Соотношение
частей тела.
- Каких частей? - ухмыляется он.
- Послушай, Мак, - говорю, - мне не до шуток. Не найду я ему Джока, он
же так меня прижмет, что дым из ушей повалит. Хоть какую-то наводку дать