"Галина Головина, Николай Горбунов. Белая таежка (повесть) " - читать интересную книгу автора

на боках крутолобых гольцов, как зовут таежники горы за их лысые макушки,
густо набивается туман. А днем проглянет подобревшее солнце, сметет с хвои
пушистую стынь ночную, и все вокруг зальет густой темно-зеленый цвет.
Тайга покрасуется, пофарсит в этом наряде часок-другой и сызнова начнет во
все белое обряжаться...
Поднялся охотник на изгорь по редкому ельнику и стал спускаться к
согре*, залитой уже потемками.
_______________
* С о г р а - болотистая низина, поросшая кустарником. Чаще
всего тальником.

- Пробежим этот ложок и на взлобке в пихтарнике заночуем, - сказал он
собаке. - Там сушняка много.
Вдруг под лыжами зачамкал мокрый снег. Шумно рухнул наст.
Образовалась широкая промоина. Одна лыжа у охотника слетела и закружилась
в воде.
- Как бы под снег не задернуло! - испугался охотник, торопливо
сбросил понягу. - Пропадем, Черня...
Собака тревожно взвизгнула, приплясывая у его ног. Нагнувшись, он
изловчился и поймал лыжу. Перед глазами тускло блеснули камушки на дне
ручья, отдавая желтизной.
- Уж не золото ли?! - жарко вырвалось у охотника.
Золото в этих местах никому еще не попадалось, но разговоров о нем
было много: прииски не так уж и далеко - на Лене и на Витиме. Старатели и
сюда забредали, везде шарили. "Что ни лывка*, то промывка". Трясли в
лотках песок на берегах речушек и озерков, били дудки на склонах гольцов,
булькались в таежных болотах-калтусах... Но уходили ни с чем.
_______________
* Л ы в а, или  л ы в к а, - лужа.

Охотник сдернул с рук мохнашки*, засунул их за опояску и достал со
дна вымоины камушек с фасольку величиной. Повертел его в пальцах, покачал
на ладони. Тяжелый! На зуб попробовал. Поддается, как свинец...
_______________
* М о х н а ш к и - от слова "мохнатые". Рукавицы из собачьей
шкуры шерстью наружу.

- Золото, Черня! - задохнулся он от счастья.
Осеневал и зимовал охотник один в тайге и, чтобы не разучиться
говорить, привык думать вслух, советоваться с собакой.
- Золото!
Он спрятал самородочек в кисет и решительно шагнул в воду, не думая о
том, что промочит ичиги, а впереди ночь. Забрел подальше и начал судорожно
шарить руками по дну ручья. Ворошил галечник, ломая ногти, выковыривал
камни, вмерзшие в песок, метался по широкому ручью, почти не чувствуя
холода.
- Золото! Зо-ло-то! - повторял он на все лады, охмелев от счастья.
Набитый самородками кожаный кисет все больше оттягивал карман шубенки
с изодранными полами, а тяжесть эта еще сильнее будоражила его. Собака, не
выдержав, жалобно и надсадно завыла, чувствуя неладное. Но охотник ничего