"Эбрахим Голестан. Тайна сокровищ Заколдованного ущелья" - читать интересную книгу автора

- А если там глина налипнет?... - возразил ювелир.
Человек протянул руку, взял со стола газету, прикрыл ею золотую чашу.
- Налипнет так налипнет. Не жадничай. Намного ли тяжелее будет? Когда
он еще что-нибудь принесет, ты глину-то отряхни, а потом и взвешивай.
Ювелир знал, ему не разглядеть, что там за очками, настроение у него
упало.
- А какой он с виду, какого возраста?
Ювелир был в нерешительности. Надо соблюдать осторожность, это он
понимал, но как определить, о чем сейчас размышляет человек, сидящий
напротив него, поверит ли он его выдумкам, а если не поверит, то что сможет
предпринять? Хотя они были знакомы с давних пор, ему никогда не удавалось
уловить ничего, кроме какойто смутной угрозы, исходящей с той стороны, - или
это ему только казалось? Даже когда они не виделись, ювелир ощущал его
присутствие. В повседневной жизни и делах этот знакомый страшно тяготил его,
однако в трудных случаях он все же обращался к нему, просил о помощи, а
потом благодарил. Но с чем бы он к нему ни пришел, между ними всегда
оставалась какая-то дистанция, их разделяла какая-то стена - блестящая, но
непрозрачная, тонкая, но непроницаемая. Вроде темных стекол в очках.
И все-таки ювелир выбрал ложь.
- Высокий он, вот такой... - он показал руками воображаемый рост
приземистого крестьянина, - плечистый. Лет пятидесяти, наверно.
Очки не шелохнулись. Они по-прежнему черным пятном висели в
пространстве, а губы неспешно выговорили:
- Откуда он?
Ювелир продолжал лихорадочно импровизировать, заполнять поддельное
досье:
- Я так думаю - из-под Кермана. Говор у него такой. Ну а сам он
заладил, мол, из Кашана я.
Очкастый сдвинул газету, чаша опять появилась на свет. То ли он еще раз
взглядом оценивал ее, то ли почуял ложь в словах ювелира.
- Возможно, главная фигура не он, - рискнул добавить ювелир. Откровенно
хитрым взглядом перебегая с очков на губы, застывшие, словно в засаде, он
пытался уловить хоть малейший знак, отклик, намек на возражение или
одобрение.
Очки не дрогнули.
Ювелир сказал:
- Если выяснится, кто заворачивает делом...
Губы не шевелились, очки все так же висели в пространстве.
Ювелир сделал еще один заход:
- Стало быть, задача такая: узнать, кто там у них главный.
Потом с еще более хитрым видом - поскольку на этот раз он говорил
правду - добавил:
- Боюсь, как бы все в чужие руки не попало... Собеседник снял очки,
вытащил из верхнего кармана
пиджака платочек и стал протирать стекла. Без очков глаза его казались
сморщенными провалами - как на щеках беззубого старика. Видны были лишь
веки. Возникало впечатление, что ему вовсе не нужно было протирать очки: они
просто служили заслоном, отгораживавшим его внутренний мир, и он снял их,
чтобы разобраться в своих ощущениях. Наконец он заговорил:
- Смотри не промахнись.